Ik will je (Я тебя хочу)

Десятая

Две тысячи восемнадцатый год
Осень

Я выхожу к Клейну в пижамных штанах, растянутой белой футболке и с пучком грязных волос на голове. Он наблюдает за тем, как я застегиваю свою куртку, недовольно морщась. Даже в подъезде кажется до жути холодно. Дебора отпустила меня с плохо скрываемой радостью на лице. Видимо, девочка обрадовалась, что побудет одна дома.

Я же хочу убивать. Я скрещиваю руки на груди, когда со злостью смотрю на светловолосого. Не видела его пару дней, а кажется, что целая вечность прошла. Даже складывается впечатление, что я начала забывать его черты лица, голос и запах. Но оно и не удивительно, я привыкла к тому, что мы видимся практически каждый день. А если у нас не получается встретиться, мы общаемся по телефону, обсуждая важные и рабочие дела.

Йост продолжает хмуро, с каким-то упреком во взгляде смотреть на меня. Он даже не обращает внимание на мой внешний вид. Ему, судя по всему, вообще не особо важно, как я выгляжу.

— Пошли, — я закатываю глаза, слыша этот повелительный тон. И с каких это пор, он решил, что может приказывать мне? Я специально не двигаюсь с места, показывая ему всем своим видом, что не буду его слушать, если он продолжит говорить со мной таким образом.

Парень, замечая, что я не иду следом, громко фыркает. И я не совсем понимаю, почему он так злится. На минуточку, это Йост забыл о нашей встрече, решив провести время с какой-то там девочкой. Это он забыл обо мне, пока я ждала его целый час. Я имею право злиться на Клейна, а он на меня — нет.

— Менеджер, пошли, — еще более раздраженно кидает светловолосый, хмурясь сильнее. Я опять не двигаюсь, полностью игнорируя его слова. Тогда этот «ангел» громко чертыхается, делая шаг в мою сторону. Увидев его сейчас, я с уверенностью могу сказать, что этот засранец продолжает меня раздражать. Он даже не написал за те два дня, ни разу! Не попросил прощения, не пообещал исправиться. Он ничего не сделал за все это время, вспомнил обо мне только сегодня. И как, по-вашему, я должна на это реагировать? Мило улыбнуться и сделать вид, что ничего не произошло? Такого точно не будет, — так и будешь стоять и мысленно убивать меня? — Клейн натягивает на свою светлую макушку капюшон. Его нос покраснел, как и щеки. Видимо, замерз.

— Тебе повезло, что убиваю я тебя лишь в своих мыслях, — даже я слышу эту обиду в своем голосе. Дикую обиду, с которой я не могу справиться. Йост к моим выпадам давно привык, поэтому его лицо не меняется.