Ik will je (Я тебя хочу)

Девяносто первая

Две тысячи двадцать четвертый
Весна

Полуфинал. Казалось бы, что может быть важнее этого дня? Я в очередной раз понимала, что все эти события совсем не для меня.

Йост был внешне спокоен, как и я вся наша дружная команда. Апсон с самого утра проводил время со своей девушкой. Марти разговаривал со своей женой и со своим ребенком по телефону. С танцорами я общалась редко, но знаю, что молодой парень вполне сдружился с Клейном.

Симон и Танту следили за комментариями. Отрывок с выступления перед самим полуфиналом зафорсился в социальных сетях. Они вдвоем отслеживали настроение аудитории.

С самого утра мы с Йостом собирались, пытаясь лишний раз не переговариваться. По мне было очень видно, что я волнуюсь. Светловолосый молчал, даже не шутил, чтобы не нервировать меня лишний раз. Мне было важно пройти в полуфинал, а что будет дальше — решат жюри и зрители. Хотя, люди решали и в этот раз, но я надеялась на то, что Клейн пройдет дальше.

Хоть я и бросила курить, но сегодня готова была выкурить целую пачку, лишь бы не выдавать свое напряжение. Журналисты не давали покоя и очень, пожалуй, раздражали. Я старалась относиться к каждому человеку с пониманием и уважением, но сегодня я понимала, что мне хочется послать к черту всех.

— Мы скоро выезжаем, — из мыслей меня выводит голос Йоста. Я кидаю взгляд на него, отмечая, что выглядит он невыспавшимся.

— Знаю, — я нервно дергаю ногой, сидя на диванчике в нашем номере, — где остальные? — Клейн пожимает плечами, осматривая себя в отражении зеркала.

— Скоро будут здесь, — он не смотрит на меня, но я все равно киваю головой на его слова, — Каария уверен, что я пройду в финал, — наверное, таким образом светловолосый пытается меня успокоить. Как только я представляю, что нас ждет в ближайшее время, внутри меня завязывается какой-то узел, который не дает мне нормально дышать.

— Я тоже уверена, — говорю я. И это, к слову, правда. Я знаю, что Клейн пройдет в финал, но все равно боюсь. Я вспоминаю, как достаточно хорошо он выступил на шоу. Были маленькие недочеты, но они скорее относились не к нему, а к Апсону и Мартину. С ними я уже провела беседу.

— Но продолжаешь нервничать? — он позволяет себе усмехнуться и обернуться на меня. Я поджимаю губы, не зная, как пояснить ему свое состояние. Все эти дни — страшный сон. Недосып, голодание, вечные нервы.