Ik will je (Я тебя хочу)

Тридцать шестая

Две тысячи двадцать первый
Зима (январь)

С ссоры с Виллемом прошло около пяти месяцев. Все это время я избегала встреч с мужчиной, хотя он, конечно же, пытался выйти со мной на контакт. Я этого не хотела. Не хотела общаться с ним, виня и себя, и его в нашем конфликте.

Андрис, в отличие от старшего брата Йоста, держал со мной связь, понимая, как больно мне было после всех тех обвинений в мою сторону. Не скажу, что мы сблизились еще сильнее, но изредка могли встретиться и прогуляться, когда я была в Амстердаме. Он пытался объяснить мне, что Виллем не хотел меня обидеть и что очень жалеет о всех словах, которые сказал мне в августе. Я делала вид, что слушаю его, кивала головой, но для себя понимала, что общаться пока не готова.

Я не любила, когда меня чем-то пугали. Даже вспоминая родителей, когда они были еще живы, я могла долгое время на них обижаться и их игнорировать, если они меня запугивали.

Йост так ничего и не знает, но догадывается. Догадывается потому, что я не стала праздновать его день рождения вместе с его семьей. Он задавал вопросы, но я на них не отвечала, поэтому наши отношения еще сильнее будто бы ухудшились. Нет, мы нормально общались, не ссорились, слушали друг друга, но чего-то явно не хватало. Может, его редких, но таких нужных поцелуев? Может, его теплых объятий, в которых я чувствовала себя «дома»? Он не переходил больше черту ровно с того момента в номере отеля.

Каждый раз, когда я собиралась с ним поговорить, не могла найти в себе силы. Мне хотелось обсудить, что между нами происходит, но я боялась навязываться со своими чувствами. Кстати, его ремикс на песню «стрельнул» и этот трек стал моим самым любимым.

Был единственный момент, который я вспоминаю по сегодняшний день. Когда песня только вышла, он пожал плечами и со смешком сказал, что припев этого трека должен быть адресован мне. И на этом, пожалуй, все. Йост больше ни разу не подводил меня. Он, если можно так сказать, «вылечился». Прошел психотерапию, но теперь появилась другая проблема. У него появился психолог. Психолог-девушка. И теперь я прекрасно понимаю, почему он так странно относился к Андрису.

С одной стороны, глупо было ревновать его к девушке, которая старается ему помочь, потому что я сама часто просила его проработать свои травмы. Но... Я боялась, потому что Клейн множество раз был замечен с фанатками. Вспомнить хотя бы тот случай в офисе, от которого меня до сих пор передергивает.