Кость из птичьего крыла

Глава 12: Требуха и немного магии

Нарсе

Когда кто-нибудь из юных арья, которых князь Ардашир учил обращаться с мечом, признавался, краснея или бледнея, что недоволен своим телосложением или отсутствием сильного фарна — ну, понятно, о каком даре мечтали все подростки, — Ардашир приободрял его примерно так:

— Все, что можно сделать фарном, можно сделать и без него — просто это потребует гораздо больше времени и изобретательности. То же и с телом: какие угодно особенности можно обратить себе на пользу. Требуха и немного магии, честное слово, не заслуживают того, чтобы так о них переживать. Самое интересное — здесь, — говорил он, касаясь лба собеседника, — и здесь, — и он клал ладонь на его грудь, где билось сердце.

И он не лукавил: Ардашир в самом деле был из тех людей, что считают тело простой оболочкой для чего-то куда более ценного. Из тех, что легко забывают о сне и еде, увлеченные какими-то малопонятными идеями, пока не сунешь им тарелку в руки.

Нарсе был из другой породы людей. В отличие от чувств и мыслей, только тело всегда и было с ним заодно.

Не то чтобы он не полагался на разум... Но ему нередко приходилось попетлять, чтобы одолеть путь, который для кого-то другого был коротким и прямым. А чувств всегда было чересчур много и они были слишком режущими.

А теперь, если Лин в своем предположении — что что-то в Магистерии искажает чувства и мысли — был прав, нельзя было доверять ничему из этого. Совсем нельзя. Поэтому Нарсе решил вести себя так, как будто у него есть только тело. Физический мир понятный и надежный, он не обманывает, не предает. Не чувствовать, не думать, быть куклой. Как туша забитого животного.

Может, это не только способ уклониться от искажений мышления, которые недавно ввергли Нарсе в бездну отчаяния и безволия, но и возможность осмотреть Магистерий. Днем это место — как он уже успел убедиться — кишело людьми, и уже никак нельзя было полагаться на ловкость и незаметность.

Тело тоже нужно было убедить, что оно принадлежит безвольной кукле. Смазанные движения, как будто весь состоишь из мягкого, податливого теста. Расслабить каждую мышцу. Как... ну, как делаешь на играх полнолуния, когда тебя берет кто-нибудь, настолько опьяненный страстью, что не думает о твоем удобстве.