«сочинская черника» или «не разнеси наш номер» // Dilblin

1. Банановый латте

17 февраля. пятница.

— Еля, а почему твою фамилию два раза назвали? — не понимая, спрашивает Воробьёв.
— Я с сестрой младшей еду. — отводя взгляд на окно, за которым медленно падал снег, он грустно улыбнулся воспоминаниям.

«Лето. Такое лучезарное и жаркое. Солнце стоит в зените, а Елисей и Софья сидят на крыльце загородного дома и готовятся навсегда прощаться друг с другом. Соня уныло вздыхает и растягивает губы в печальной гримасе.

— Как-нибудь еще встретимся. — после этой фразы её окликает её мама, по совместительству крёстная Елисея, и девочка немедля встаёт со ступеней лестницы. — Пока.

Русый сестру обнимает крепко-крепко. Скоро между ними вновь будут тысячи километров. Она в Волгограде, он в Москве. Как бы сильно он не хотел оставить её здесь рядом, его не слышал никто. Единственный в семье, как и она, он снова будет встречать закат за закатом и рассвет за рассветом, вспоминая каждый их день, проведённый вместе и ненавидя каждый проведённый врозь. »

— У тебя сестра есть? — поднял брови Шепелев, спрыгивая с последней ступени. — я поражен.
— Я рассказывал же, нет? Та самая, которая моя копия. — Жестом обводя своё лицо, подметил русый.
— А! Всё, понял.

Друзья разошлись по домам и стали готовиться к завтрашнему дню.

Тем временем Софья, уже в столице, торопилась в свой любимый стритбит. Буквально залетев в магазин, девушка быстрым шагом подошла к полкам с её любимыми низкими данками и уверенно вытащила фиолетовую коробку из стопки с нужным размером. Сейчас в её руках то, о чем она мечтала почти полгода. Низкие чб данки. Сейчас на её ногах точно такая же модель, но в сине-белой расцветке. Сразу идёт на кассу, оплачивает и с улыбкой во всё 32, покидает торговый центр. Дома её ждёт уже собранный чемодан, недовольная мама и скучающий отец.

18 февраля. суббота.

— Артемьева! — воскликнула учительница, ища казалось бы, приметную девочку, в толпе. А брат её нервно ногой постукивает, тоже взглядом ищет…
— Блять, соня, ну-у. — стиснув зубы шепчет Елисей. И когда к учительнице подбегает высокий силуэт в молочной барашке и белой кепке, он как ошпаренный поднимается с подоконника и бежит к ней. — СОНЯ!

Русый заключает в объятия растерявшуюся девушку ровно его роста. Он невыносимо скучал.