Запись из дневника Майи. 6.07.30
«Сегодня ровно пять лет со дня начала нашего конца света. Летом 2025 года жизнь разделилась на до и после у всего человечества. Ровно пять лет выживших донимают необъяснимые природные катаклизмы, резкие изменения по...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Сайман так и не сомкнул глаз за всю ночь. Его детское лицо изменилось под гнетом усталости и стресса. Синие круги под глазами делали его взрослее. Он не разговаривал со мной, лишь иногда подходил к Джо и проверял, дышит ли он.
Я сидела, забившись в угол. Сжимая свои плечи руками, я так боялась посмотреть на Джона. Я еще ни разу не подошла сама к нему. Из-под тишка следила за Сайманом и лишь так понимала, что Джо все еще живой.
Больше всего на свете я боялась остаться одной. Мой брат был для меня не то, что частью меня, он был целым миром, в котором я жила с раннего детства. Он оберегал меня, защищал, учил и всегда поддерживал. Джо — единственное белое пятно в нашей кровожадной семье.
Детские воспоминания из прежней жизни, как слайд-шоу, проносились у меня перед глазами. Я вспомнила, как тайком пробралась в кабинет отца и как Джо героически взял всю вину на себя. Нам было тогда по пять лет. Отец строго-настрого запрещал нам приближаться к его кабинету, но детское любопытство словно магнитом тянуло меня туда. Джо всегда был более послушным и умным, нежели я. Он знал, что значит слово «нельзя», он мог представить, что отец может сделать со всеми нами, если мы ослушаемся хотя бы одного его указа. Наверное, так как я была девочкой, я не видела того, что видел Джон. Потому что для отца 19 ноября на свет появились не два ребенка, а всего один. Он занимался только его воспитанием и обращал внимания только на него. Я же удостаивалась внимания отца только в тех случаях, когда он просил нашу мать следить, чтобы я не путалась у него под ногами.
Я помню, как зашла в кабинет отца, сразу после того, как он в очередной раз уехал на работу, которая была для него намного важнее семьи. Он так торопился на какую-то важную встречу, что забыл запереть кабинет на ключ. В кабинете сильно пахло табаком из его трубки. В камине дотлевали кусочки бумаг, которые он зачем-то уничтожил. Но я тогда пробралась туда не для того, чтобы играть в Шерлока Холмса в его кабинете. Мне хотелось хоть чуть-чуть побыть с ним рядом. Ощутить его присудившее, попасть в его мир. Я была наивным ребенком и напрасно думала, что, коснувшись его письменного стола и трогая его трубку, смогу стать к нему ближе. В комнате, заполненной мебелью из красного лакированного дуба, мне не удалось найти того, что я искала. Там этого не было. И, попав в его логово, я поняла, что никогда не стану полноправной частью этой семьи, только потому что родилась девчонкой.
