— А вот это все ваше. Приступайте! — с натугой проговорила кухарка, поставив перед Рэйен и Эмбри огромный поднос с посудой. Женщина удалилась моментально, даже не скрывая радости от внезапного отдыха.
МакКей тяжело вздохнула. И дело было не в том, что ей лень мыть этот поднос, а в том, что этот поднос с горой грязной и обслюнявленной посуды прилагался еще к девяти таким же. Из-за наказания посудомоечную машину отключили, и сразу после уроков ребят согнали в столовую. Но это было только первой проблемой. Вторая проблема заключалась в ее спутнике — Эмбри, которого Рэйен даже видеть не хотела. Он был слишком странный.
Надев фартук, небрежно кинутый ей чуть ли не в лицо, девушка захватила первую чашку и принялась ее мыть. МакКей воткнула наушники, чтобы хоть как-то скрасить несправедливое наказание.
Три года страданий и мучительной любви
Запятнаны слезами и недоверием,
Но довольно,
Я не могу больше удерживать тебя в аду, в котором нахожусь сам.*
Боковым зрением Эмбри уловил мельтешение: Рэйен странно подрагивала телом и беззвучно раскрывала рот. Все встало на свои места, когда он увидел провода наушников, берущие начало где-то в джинсах. Колл усмехнулся: а ведь он ее совершенно не знал. Что она любит, что читает, какой у нее характер? У квилета не было ответов, и это начинало нервировать.
Он ощущал себя средневековым лордом, родители которого пренебрегли мнением сына и насильно женили ради выгодного союза. Это было противно: не ощущать над собой никакого контроля. Лэйхот, Сэт, Леа и другие — все ненавидели импринтинг. Они не выбирали кем им быть, а бесконтрольное запечатление отбирало единственную возможность влюбиться по своему желанию.
Еще Эмбри чувствовал раздражение и неприязнь к себе и ко всем вокруг, хотя чувства становились слабее с каждым днем. Запечатление брало вверх, и он уже не считал, что находится в совершенно скверном положении. Просто: в скверном.
Колл пытался прислушиваться к себе и услышать остатки тех чувств, которые существовали в нем до импринтинга. Они звучали так тихо и отдаленно, что он сомневался: а то ли он чувствовал?
Внезапно Эмбри стало стыдно: а ведь он тоже принимал участие в издевательстве над Рэйен. Тогда, когда ген оборотня еще спал где-то глубоко внутри, он поддерживал Лэйхота, и ему действительно было смешно, когда они ее намеренно задевали.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Даже и не думай
Про оборотнейИ ведь никто уже и не помнил, с чего началась их вражда. Это будто сложилось исторически: они смеялись над ней, а она отвечала дерзостью, стараясь задеть больнее. В прошлом году, когда они были ещё совсем хилыми, это было проще. Но теперь, когда на...
