Юра не нашел вдохновения в галерее. Он не говорил об этом прямо, но Володя все понял без слов, потому что за следующие пару дней ни разу не увидел его за пианино.
Помня, как тот обижался на Йонаса за нелюбовь к своей музыке, Володя решил интересоваться его творчеством как можно чаще. В офисе он старался не забывать спрашивать Юру об успехах через ICQ, а возвращаясь домой, просил сыграть то, над чем он работал весь день.
В субботу, проснувшись раньше обычного, Юра сразу же закрылся в своем кабинете, но спустился к завтраку. С благодарностью принял из рук Володи чашку кофе, виновато посмотрел на него и сказал:
— Володь, а ты не расстроишься, если я попрошу тебя эти выходные провести порознь? Почему-то мне очень тяжело дается работа над «Мастером и Маргаритой», хочу засесть в кабинете, отгородиться от мира, чтобы полностью погрузиться в контекст.
— Давай, если твоя работа этого требует. — Увидев благодарную улыбку, Володя добавил: — Но, пожалуйста, про еду и сон не забывай, мой Мастер.
Юра чмокнул его в губы.
— Обещаю, что по ночам буду полностью в твоем распоряжении.
Володя нашел чем себя занять. В субботу он полдня изучал немецкий, а в воскресенье убирался на участке — давно пора было это сделать. На улице уже все зеленело и цвело, а в саду после зимы до сих пор валялись прошлогодние листья.
Юра действительно работал все выходные — со второго этажа постоянно доносилась музыка. Правда, чаще записи, среди которых Володя иногда улавливал нечто отдаленно знакомое. Живой фортепианный звук слышался редко — и то какой-то обрывистый и нескладный, будто Юра пытался что-то наиграть и тут же бросал. На первый этаж он спускался всего пару раз — выходил либо перекусить, либо сварить кофе. Володя его не трогал и ни о чем не спрашивал — не хотел мешать. Юра появлялся в спальне ближе к трем ночи, ложился к Володе под одеяло и пристроившись под боком, почти сразу засыпал.
Казалось, что все в порядке, ведь Юра работал над спектаклем. Но в понедельник, вернувшись домой, Володя почуял неладное. Невыгулянная Герда пулей бросилась на улицу, едва перед ней открылась дверь. Володя было махнул на это рукой: видимо, Юра заработался и забыл ее выпустить, — но, зайдя на кухню, обомлел от царящего там бардака. Понятно, что творчество Юры важнее уборки, но разве она заняла бы много времени, ведь Юра знал, что он вернется с работы поздно и уставший?
