Будь моей игрушкой

Глава 7

Раум тихо выругался и попытался сосредоточиться на картах. Снова ведь продует, как на прошлом круге. Сосредоточиться не получалось. Перед глазами маячила молочно-белая грудь — идеальный размер по его руке — с торчащим столбиком соска. Темно-розового, как и губы девушки. Хотелось склониться, втянуть его в рот, прикусить зубами и услышать тихий стон.
Запах ее желания щекотал ноздри, а от эмоций, которые источала Дженни, демон чувствовал себя пьяным, хотя к виски ни разу за весь вечер не прикоснулся. Вкусная, сладкая... Такая ершистая и такая испорченная девчонка. Развратная недотрога — типаж, от которого ему всегда сносило голову, пусть и проблем с ханжами- скромницами в сотни раз больше, чем с честными шлюхами. Он солгал, когда сказал, что малышка не интересна ему из-за неопытности. Как раз неискушенность, помноженная на чувственность — самое сладкое в таких девочках, как Дженни.
Профессионалки отдаются телом, а не душой, в них нет и следа этого трепета, стыда и подспудного возбуждения. Заниматься с ними сексом все равно что жевать недоваренную кашу без соли и специй. Шлюха, для которой секс это просто работа, не способны насытить вечно голодную сущность демона. Раум уже сто раз пожалел, что выставил такое дурацкое условие. Наглые масленные взгляды парней бесили. Хотелось вскочить, зарычать, съездить по морде Доминика — он нарвался еще когда осмелился лапать Дженни без разрешения. Да и теперь разве что не ел девушку глазами.
И стоило бы учесть реакцию собственного тела. Он так и не получил разрядку после ванной, но временное опьянение чужой энергией, а потом тревога за Дженни заставила забыть о вожделении. И вот теперь при взгляде на нее — неподвижную, беспомощную, униженную и низведенную до положения безмолвного предмета, он почувствовал сумасшедшее возбуждение. Эрекция распирала брюки. Выгнать бы нахрен всех бездельников и дармоедов и трахнуть девчонку прямо на этом столе. Снова услышать, как она стонет и вскрикивает — глухо и безумно эротично. Он прикрыл глаза, вспоминая ее вкус на языке, нежную кожу под пальцами. Проклятье, ну как можно было быть таким идиотом?
— Эй, ди Форкалонен!
Раум вздрогнул, поняв, что к нему обращаются уже третий раз.
— Чего тебе?
— Твой ход вообще-то.
— Я — пас, — буркнул он, не глядя в карты.
Взгляд с ново остановился на платиновых локонах. Зря он создал иллюзию волос Таси. Дженни они категорически не идут. Нужно было просто сменить цвет на черный. Хватит, пожалуй, искать в любой женщине ту единственную, которая его отвергла. В конце-концов, свет клином не сошелся на жене кузена Армеллина. Например, вкус эмоций Дженни оказался не хуже, а может и лучше, чем у белокурой анхелос. Знать бы заранее. Но кто мог подумать, что рыжая девчонка, объявившаяся на пороге его квартиры со смехотворными претензиями, таит в себе такой бесподобный букет? Тогда она только вспыхивала — еле заметно, приглушенно, как все люди. И вдруг сегодня ее аура раскрылась ярким пьянящим ароматом, насыщая и питая хищную внутреннюю сущность демона. Не стоило хапать так много, девочка даже стоять не могла. В следующий раз он будет аккуратнее. Растянет удовольствие. Если отжарить слишком много и слишком часто, люди быстро кончаются — теряют способность что-то чувствовать, превращаются в эмоциональных зомби. Волчица... Да какая она волчица?! Одно название. Оборотни, как и абсолютное большинство нечеловеческих рас, обладают врожденным ментальным барьером против таких, как Раум. Только люди полностью беззащитны. Снова кто-то что-то сказал над ухом.
— А? — демон повернулся к Арману, меряя вампира недобрым взглядом.
— Твоя очередь сдавать, — повторил тот.
Раум собрал карты и потянулся к колоде, лежащей на животе, мимоходом погладив пальцами сосок. Девушка еле слышно выдохнула сквозь зубы, а в ее ауре отчетливо плеснуло возбуждение. Маленькая развратница!
«Я обязательно тебя трахну, сладенькая, — пообещал он мысленно. — Потом. А пока потерпи».