Арсений чувствует. Чувствует и дразнит нарочно, наказывает непослушного мальчишку, который уже в голосину готов завыть от Поповской бесцеремонности и своего стыда.
Рука творит всё, что угодно, не позволяя даже закинуть ногу на ногу, с силой надавливая на неё при любой попытке подняться или сдвинуться. Антон елозит на стуле, тихо поскуливая, не теряя надежды на спасение. Голоса стали стихать, в отличие от прикосновений Арсения. Ладонь все ещё была в опасной близости к основному показателю возбуждения, а звуков издавать никак нельзя. Все молчат.
- Что ж, значит на этом всё. - кивнул Попов, с великим удовольствием тиская шастуновское бедро.
Конечно, он ни видом, ни взглядом, ни даже тоном этого не выдавал. Многие догадались, что происходит под столом, но сохраняя субординацию, промолчали и спешно ретировались, когда Арсений закончил и озвучил, - Всем спасибо, можете идти.
Были те, кто уходил медленно. Часто причиной этого были травмы, но Антон молился всем богам, присущим атеисту, чтобы они излечились и растворились поскорее. Когда ушёл последний человек, он с болезненным стоном выдохнул и дернулся встать, но снова был пригвождён к стулу.
- Да все же ушли, пусти. - заныл Антон снова, пытаясь отцепить от себя Попова.
- Нет. - отрезал Арсений, роняя мальчишку на ковёр, - Оу, надо же, какая неожиданность. - хмыкнул он и издевательски изогнул бровь, глядя на слишком уж явную «складку» на джинсах Шастуна.- На мужиков стоит, да?
- Нет! - пропищал Антон, тут же зажав рот руками, - Ты просто трогал там где..где..- он потерялся в потоке собственных слов.
- Да там же, где любую сучку, чтобы она потекла. - Арсений саркастично склонил голову, потянув ногу в направлении Антона.
Он шугнулся и отполз, а Арс рассмеялся. Впервые за эту неделю. Шастун нервно сглотнул и пополз к стене. Член предательски упирается в ширинку, и это больно. Нет, не столько больно, сколько обидно. Арсений издевается над ним, а он даже сделать ничего не может, от того и на глазах скопилась влага.
Попов, смерив пол парой широких шагов, оказался перед ним и сел рядом на согнутых ногах.
- Ну, тщ-щ, Шастун, - он большим пальцем смахнул слезинку с припухшего века, уложив ладонь на пушистую щёку, - не надо плакать.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Крёстный отец
Fanficau, где мелкий Антон вынужденно сожительствует с питерским гангстером - Арсением и его ужасным характером. - Я что, похож на фею крестную? - возмущается Попов, - Или крестного отца? - Сень, ты знаешь, у меня больше никого нет. И у него тоже. - женщ...
