За секунду до...

Глава четвертая

Лалина

Всё происходило, как в замедленной съемке. Как в чертовых фильмах.
Вот я вижу, как Даниил пытается познакомить мое лицо с тортом и уже собираюсь увернуться, как вдруг Макарова повалила огромная фигура, а торт, потеряв свой прежний вид, был расплющен по полу.
Я узнаю этот силуэт и почувствую его присутствие даже в кромешной темноте или в толпе сотни тысяч людей.
Мигель.
Мой брат, который должен был сейчас быть в Англии. Который убил бы меня, узнай он, что я в клубе, и что я в поле зрениях старшего Макарова. И, конечно, он узнал это всё.
Когда я вышла из оцепенения, Мигель уже сжимал горло Даниила и даже Леон с его другом не могли оттащить брата.
— Мигель, не надо! — кричу я и бросаюсь к нему.
Я посылаю красноречивый взгляд близнецам, чтобы они помогли мне, но Мигель резко хватает меня за руку, и, всё ещё придавливая своим весом Даниила, со всей нежностью, что он может проявить, отодвигает меня чуть дальше.
— Лали, не подходи, — чеканет от тоном, который никак не вяжется с той нежностью, с которой он прикасается ко мне.
— Мигель, пожалуйста...
Он смотрит на меня долгую секунду и вздохнув встает.
— Тебе повезло, что моя сестра такая добрая, ублюдок.
— Да пошел ты! — хрипит Даниил, пытаясь встать. Леон помогает ему и потом смотрит в нашу сторону.
— Давно не виделись, монстр. Как жизнь? — с лукавой улыбкой спрашивает Леон.
— Было замечательно, пока не увидел твою рожу, клоун, — ответил брат.
— А я думал горячо известные британские аристократы научат тебя вести себя не как дикарь-викинг, но мне было бы скучной без твоей дикой энергии, монстрик, — я перевожу взгляд между ними и пытаюсь понять в каких они отношениях, — знаешь, я в очередной раз убедился в том, что ты приемный. Познакомился с последней представительницей вашей семьи и понял, что даже Лали не похожа на тебя. Значит тебя подкинули, монстрик.
У меня всё внутри похолодело и я замерла. Он сумасшедший?! Открыто провоцирует Мигеля только безумец!
— Кстати, твоя сестра такая...
— Продолжишь и я вырву твои кишки, подвешу тебя ими за ноги и заставлю истекать кровью самым мучительным и медленным способом.
У меня вся кровь от лица отхлынула и мне стало дурно. Эта картина сразу красочно всплыла у меня перед глазами и меня чуть не стошнило. Как бы сильно меня не бесил Макаров, я не хочу, чтобы его кровь была на руках Мигеля.
— Ради всего святого, Браун! Ты напугал до чертиков свою сестру, — Леон отчитывал моего брата, будто он маленький мальчик и будто Мигель только что не угрожал ему кровопролитием.
Дальше я не слушаю их бессмысленные перепалки. Я выбегаю из клуба и, тяжело дыша, надеваю наушники, пытаясь сконцентрироваться на песне и проглотить желчь. Меня действительно чуть не вырвало перед ними всеми.
Я сосредотачиваюсь на аккордах, битах и нотах, которые звучат у меня в ушах. Через пару минут я успокаиваюсь под методичный голос Adele и спиной чувствую присутствие своих братьев.
Даже знать не желаю, что было после моего ухода. Я убираю наушники, поворачиваюсь и бросаюсь в объятья Мигеля.
— Я так скучала.
— Ты не представляешь как я скучал, принцесса.
Краем глаза я вижу, как Лиам закатывает глаза, а Ноа делает вид, что его сейчас стошнит. Я хихикаю и отстраняюсь от брата.
— Я правда очень рада тебя видеть, но как ты здесь оказался? И почему ты в Бостоне? — спрашиваю я.
— Я же обещал тебе сюрприз, — он ерошит мне волосы, но потом его улыбка сходит с лица и он поворачивается к близнецам, — и какого же было моё удивление, когда я вернулся домой, а моей девочки не только нет дома, но и узнается, что её потащили в клуб.
Ноа отвел взгляд, а Лиам злобно смотрел прямо в глаза Мигелю.
— Они не виноваты, Мигель. Я узнала, что деда собирается устроить мне «ловушку», как обычно. Поэтому я их попросила увезти меня из дома, — я вклинилась, защищая близнецов, — мы не знали, что Макаровы будут в этом клубе и...
— Ладно, принцесса. Не оправдывайся передо мной. Сегодня твой день и до полуночи есть ещё время.
Я успокаиваюсь и улыбаюсь ему.
— Но с дедом встретиться придется. Он рвет и мечет, между прочим.
Я скривила лицо, представив как дедушка разгневан. Хоть он и любит меня больше всех своих внуков вместе взятых, в последнее время я слишком много испытываю его несуществующее терпение.
Мы все садимся в припаркованную машину Мигеля и едем домой.
Я, как всегда, села на переднее пассажирское сиденье, а близнецы сзади. Они как будто воды в рот набрали и, с появлением Мигеля, не проронили ни слова. Я ненавижу эту их часть. Понимаю, что все они, включая Мигеля виноваты в их непростых отношениях, но я ненавижу то, что близнецы так враждебно относятся к их старшему брату.
Конечно они не по крови братья и не являются родственниками в общепринятых нормах, но мы всё равно одна семья.
После того, как мама вышла замуж за папу и пришла в дом семьи Браун с близнецами, почти все относились к ним, как к нежеланному баласту.
Только папа и Диего прилагали все усилия, чтобы двойняшки не чувствовали себя чужими, а папа настаивал, чтобы они называли его «отец», «папа» или хотя бы по имени, как друзья.
Потом появилась я, и сколько я себя помню, я всегда была мостом между семьей Браун и близнецами.
Лиам и Ноа чувствуют себя чужими в этом доме. Они не раз это говорили, когда откровенничали со мной в детстве.
Они настолько разные, что иногда я удивляюсь — как могут они быть близнецами.
Ноа — самый веселый, энергичный, игривый и полный жизни человек, которого я знаю. Он всегда в центре внимания и часто является самым шумным и любимым участником любой вечеринки. К нему тянутся люди, как цветок к солнечному свету. Им он и является. Солнышко — так его до сих пор называет мама.
А Лиам — луна. Он замкнутый, тихий и осторожный. Лиам очень расчетливый и хитрый. Часто бывает так, что Ноа влезает в неприятности, а холодный ум и умение принимать быстрые и хитрые решения Лиама спасают их обоих. Также Лиам очень преданный. Он сделал своей целью защищать маму, Ноа и меня даже ценой своей жизни. Если Ноа шутит, веселит и пытается контактировать со всеми в нашей семье, то Лиам ко всем остальным относится по разному:
Папе сначала не доверял и считал, что он не достоин мамы, но после одного случая смягчился и даже начал уважать его, однако всё также не называл отцом.
Деда он вообще не воспринимает, как семью, но я пару раз замечала в его глазах фанатизм и уважение в его сторону. Такое чувство, будто Лиам видит в дедуле какого-то героя. Но по правде сказать мой дедушка далеко не герой. Он скорее похож на злодея или монстра, что не побоится ничего, чтобы достичь своей цели. Лиам с детства немного фанател и восхищался властью деда, его силой. Сейчас думаю все немного изменилось. По крайней мере надеюсь...
К Энтони он вообще никак не относится. Тони почти никак не соприкасается ни с кем из нас. Он самый старший. Первенец семьи и наследник всего, чего он захочет в этой многомиллиардной империи, которую построил мой дед. Лиам просто игнорирует факт его существования, как и сам Энтони делает это со всеми. Мне иногда кажется, что единственные люди, с которыми Тони вообще разговаривает - это дед, папа и, в редких случаях, я. Когда надо спросить хватает ли мне денег, не хочу ли я пойти на шопинг, есть ли у меня какие-то проблемы в школе и прочее дерьмо. Он не знает, как со мной разговаривать, но по какой-то причине хочет это сделать. Или делает вид, что хочет. Я не знаю. Я даже редко вижу, чтобы он разговаривал со своей женой и сыном. Я понимаю, что у него брак по расчету и что любовью там и не пахнет, но хоть к сыну своему можно же обращаться, не как робот?
В общем, Лиам почти игнорирует существование Энтони.
Диего единственный к кому Лиам относится хорошо, после нас с мамой и Ноа. Но, будем честны, к Ди невозможно относиться по другому. Не то, чтобы он божий одуванчик и является безобидным... Это совсем не так. Диего смертоносный и настолько же опасный, как любой из верхушки русской братвы. Однако к своей семье он относится с любовью и трепетом. Он первый, кто открылся близнецам и пытался подружиться с ними. Ди стал настоящим старшим братом для них, хотя всю жизнь сам был младшим. Лиам как-то сказал мне: «Если этот дом начнет гореть, я вытащу отсюда только маму, Ноа, тебя...и Диего.». Так что с уверенностью можно сказать, что он как минимум благодарен Ди.
— О чем задумалась, принцесса? — большая рука Мигеля потрепала мои волосы и вывела из моих мыслей.
— Просто немного устала, не бери в голову.
Я повернулась в его сторону и улыбнулась своим мыслям. Всё же все мои братья красивые, но Мигель излучает совсем другую красоту. Его красота сбивает с ног. Он такой же огромный, как викинги. Одно его присутствие внушает страх. Широкоплечий, высокий качок с темными волосами и глубокими синими глазами. Мигель красив как грех. Его боятся, но к нему тянутся.
Я снова подумала о Лиаме. Они с Мигелем ненавидят друг друга с самой первой секунды, как познакомились. Меня бросает в дрожь всякий раз, когда они оказываются в одной комнате, но ради меня они хотя бы притворяются, что терпят существование друг друга.
Я могу понять Лиама, тем более после того, что случилось пять лет назад. Но во мне всё же теплится надежда, что все мои братья начнут ладить.
Мигель вспыльчивый, импульсивный и громкий. Он не подавляет ни одну эмоцию, которую чувствует. В плане эмоций он открытая книга, в которой даже между строк читать не надо.
Лиам не хочет этого признавать, но он такой же, просто хорошо это скрывает. Лиам такой же вспыльчивый и импульсивный, но у него есть Ноа, который сдерживает эти всплески эмоций. А Мигель... Он никого не слушает. Даже деда с отцом.
— Ты случайно не о том клоуне думаешь? — спросил Мигель, снова вытаскивая меня из моих мыслей.
Клоун? Леон что-ли?
— С чего бы мне о нем думать?
— Ты стояла между братьями Макаровых, хотя я говорил тебе держаться от них подальше.
— Младший из них — мой одноклассник, я не могу вечно его избегать, и за их действия я тоже не отвечаю, — вспомнив, как бесил Даниил и как преследовал меня Леон, во мне снова нарастает раздражение.
— И вы, балбесы, просто стояли и смотрели, как дебил из Макаровых, чуть не разукрасил лицо вашей сестре, — обратился Мигель к близнецам.
— Они не виноваты...
Я сразу же заткнулась, как только увидела выражение лица Мигеля. Он терпеть не может, когда я заступлюсь за близнецов. Плюс ещё и Макаровы мне поднагадили.
— Прости. В любом случае я не о нем думала. Просто пытаюсь придумать, как выкрутится перед дедушкой, — сменила я тему.
Лицо Мигеля смягчилось и он ухмыльнулся.
— Сама виновата, принцесса. Ты знаешь нашего старика.
Конечно знаю. Поэтому у меня несколько вариантов выкрутится, но ему об этом знать не обязательно.
Через пару минут мы доехали до нашего особняка и зашли в дом. Мама подбежала ко мне и обняла.
— Он немного в ярости, милая. На этот раз ты перестаралась, — шепнула она мне.
— Я разберусь, мам, — я поцеловала её в щеку и пошла в гостинную, где сидели папа и дедушка.
Папа подошел ко мне и обнял, поцеловав в макушку.
— С днем рождения, принцесса. Прости, что с утра не смог поздравить.
— Все в порядке, пап.
Я посмотрела за спину папы и виновато поплелась к дедушке, который открыто показывал свою обиду. Он никогда не кричит и не показывает свою злость со мной и я нагло этим пользуюсь. Дед всегда лишь обижается на меня.
— Дедушка, а ты не хочешь мне ничего сказать? — с улыбкой спросила я, присев рядом с ним. Та версия меня, что была несколько лет назад, надула бы губы и набросилась бы на дедушку с объятьями.
— А что сказать той, что бегает от тебя, как от чумы?
— Ну деда, ты же знаешь, что это не так.
— Ты узнала, что я приду и сбежала. Что это, если не побег от меня? — он повернулся ко мне и на удивление не стал отталкивать. Значит почти простил.
— Хочешь я эти выходные проведу с тобой? Давно меня не было у тебя в гостях, — мой любимый ход, когда я прошу прощение у деда. Он души во мне не чает, поэтому только рад отменить все планы, чтобы провести со мной время.
— Ты вся в меня, чертенок!
Он потрепал меня по голове и приобнял.
— С днем рождения, моя принцесса. Я бы поздравил тебя раньше, будь ты дома, как послушная внучка.
— Ты сам меня учил непослушанию.
Я ухмыльнулась и он расхохотался.
Все вокруг облегченно выдохнули и из-за их реакций я вспомнила, что дедушка ведет себя так только со мной.
Седрик Браун самый безжалостный бизнесмен, которого я вообще знаю. Хотя я и не особо во всем этом разбираюсь, но то, что дедушка буквально несколько десятков лет на равных воюет с русской мафией наверное что-то да говорит.
Дед даже к семье относится, как к бизнесу. Именно из-за его неправильного мышления папе приходилось столько раз женится. Из-за деда Энтони застрял в договорном браке. И конечно же дед заставил женится папу на стерве Мартине. Как бы сильно я не любила Мигеля и Диего, я ненавижу их мать. Она типичная богатая сучка, которая с каждым годом становится только хуже. Да и папе с мамой немало проблем доставляет и по сей день.
— Если мы закончили с ванильной частью, мы можем поесть? Я умираю с голоду, — подал голос Ноа.
Мама ткнула его в бок и пригласила всех к столу. Все расселись по своим местам и персонал начал приносить блюда. Скоро к нам присоединились Диего и Энтони.
— С днем рождения, сестра, — сухо поздравил меня Тони и вручил какую-то каробочку.
— Спасибо, Энтони.
Я люблю всех своих братьев, но труднее всего мне с Тони. Он самый закрытый, угрюмый и без эмоциональный среди всей нашей семьи. Я понимаю почему он такой, но иногда хочется хоть какую-то эмоцию его увидеть. Хотя о чем это я? Я сама стала такой же как и он. Я тоже закрылась от всех и стала его маленькой скучной копией и только Мигель, как любимый брат получает ту крупицу моих эмоций, которую я оброняю. Слова близнецов, не мои.
Последней к нашей компании присоединилась Аманда, жена Энтони, и в руках она держала двухлетнего Лукаса.
— Мы с Лукасом тебя поздравляем, Лали, — сказала Аманда и впервые за эту неделю я позволяю себе искренне улыбнутся.
Нет, не впервые.
Я подавляю эту мысль, отказываясь даже думать об этом и с улыбкой забираю Лукаса, чьи крошечные ручки тянутся ко мне.
— Спасибо, малыш Лу, — сказала я и чмокнула племянника в щечку, — и тебе спасибо, Аманда.
Она кивнула и, забрав сына нервно поглядывая на своего мужа, села за стол.
За столом было шумно и оживлено. С таким то количеством родственников, как без этого? Но шум и звуки - это моя стихия. Я люблю соотносить всех людей, которых знаю с разными звуками. Например, мама - для меня, как несколько нежных и порядочных нот на арфе. Папа - как грустные, но вдохновляющие ноты на виолончели. Дедуля - властный и строгий орган. Энтони - фортепиано, Мигель - электрогитара, Диего - скрипка, Лиам - бас гитара, а Ноа определенно барабаны.
Эта привычка у меня с самого детства и при общении с людьми, у меня в голове всегда звучат аккорды, ноты и биты, которые у меня ассоциируются с этим человеком. Сегодня в моей голове начал звучать новый инструмент. Флейта. Маленькая, надоедливая мелодия, которая никак не выходит из головы, а потом и вовсе плавно перетекла в соблазнительные звуки саксофона.
Вот опять.
Лалина, перестань о нем думать. Это плохо закончится.
— Лали.
— А? Прости, деда, я прослушала.
— Я спрашиваю, как там твои экзамены? Всё сдала?
— Почти, по всем предметам высший балл, — без какой-либо гордости ответила я.
— Отлично, я в тебе и не сомневался, — похвалил он.
— Мне уже не терпится, когда ты поступишь в Оксфорд и будешь жить в Англии со мной. Уверен, тебе там понравится, принцесса, — глаза у Мигеля так и сверкали и мы с Лиамом одновременно закатили глаза. Я с весельем, он с раздражением.
— Оксфорд? Лалина поступит в Гарвард и останется в Бостоне.
В комнате воцарилась такая гробовая тишина, что не будь я сейчас в шоке, у меня снова начался бы приступ.
— Что ты имеешь ввиду, старик? — первым нарушил тишину Мигель.
— А что тут непонятного? Моя внучка останется в Бостоне, а самый престижный университет по близости — это Гарвард, — спокойно ответил дедушка.
— Но...мы с Мигелем уже всё распланировали, деда. Я отправила свои документы в Оксфорд, Мигель меня познакомил с некоторыми профессорами и им даже понравились мои диссертации. Я три года готовилась, — нервно начала я.
— Старик, ты не можешь просто разрушить наши планы, — я видела, как Мигель начал закипать.
— Отец, Лали большая девочка, она сама может решать...
— Заткнитесь все нахрен, — перебил дедушка папу, — прости, принцесса, но это первый и последний раз, когда я тебе указываю что делать. Моя тирания никогда не касалась тебя, но в этом случае я не позволю тебе уезжать далеко от меня. Можешь сама выбрать направление, но ты поступишь только в Гарвард, возможно, просто возможно, я соглашусь на Кембридж, но в Оксфорд я тебя не отпущу.
Я застыла на месте и не могла поверить в услышанное. Я посмотрела на присутствующих и поняла, что никто меня не поддержит. Я видела неодобрение к дедушке только в глазах папы и мамы. Диего с пониманием и жалостью смотрел на меня. Энтони было наплевать, а близнецы наоборот радовались, что я теперь в одном университете с ними буду учиться.
Я перевела взгляд на Мигеля и поняла, что он сейчас взорвется.
— Я...я наелась, пойду отдохну, а то устала за сегодня.
Я вскочила с места и побежала в свою комнату наверх. Я отдаленно слышала крики Мигеля и как он жаловался на дедушку, что тот не имеет права мне указывать.
Три года. Я три года планировала с Мигелем жизнь в Англии. Да, я пыталась сбежать от семьи и отдалится от них ещё больше, наверное, это и не понравилось дедушке. Но как он может разрушить всё?
Я включила классическую музыку на колонке и развалилась в кровати. Окно было настежь открыто и вечерний ветер развевал шторы.
Я посмотрела на время и мыслено начала отсчитывать сколько осталось до окончания моего дня рождения. Через полчаса закончится этот абсурдный и бесконечный день. Я вспомнила все события, начиная с сегодняшнего утра. Сотни лилий, бешенство Даниила и клуб. Угораздило меня пойти именно в этот клуб!
Я вспомнила Леона, который опозорился на сцене из-за меня. Я усмехнулась прокручивая в голове его надломленный голос и фальшивые ноты. Ну что за чудик.
Стоп.
Я сейчас смеялась? Из-за Макарова?!
Нет. Это уже не в какие ворота.
Я встала и подошла к столу, где стояла ваза с лилиями и вдохнула аромат цветов, перебирая пальцами лепестки.
Вдруг я услышала какой-то приглушенный шум на моем балконе и подошла ближе. У меня вырвался крик, который быстро заглушили большой ладонью и меня прижали к стенке.
— Умоляю, лисенок, только не кричи. Мне ещё дорога моя жизнь, а твои братья на мне живого места не оставят.
Когда я оправилась от шока, я оттолкнула Леона от себя и агрессивным шепотом спросила его:
— Какого дьявола ты забыл у меня дома и в моей чертовой комнате, Макаров?!
— Как я люблю твой гнев, тыковка. Ты меня так заводишь, когда хмуришь эти очаровательные брови и морщишь свой милый носик, - он провел пальцем от моих нахмуренных бровей по линии носа до кончика.
Я оттолкнула его руку и потащила его к балкону.
— Сейчас же уходи, пока тебя не заметил кто-то из моих братьев или ещё хуже дедушка! И как ты вообще залез сюда? Ты человек паук что-ли?!
— Мне нравится это сравнение, тогда ты будешь моей Мэри Джейн, — он подмигнул мне и ухмыльнулся, обнажая ряд белоснежных зубов, — и мне нравится, что ты за меня переживаешь.
— Я не переживаю за тебя, я переживаю за себя, дебил. Мои братья итак уже думают, что ты за мной ухаживаешь, а я тебе это позволяю.
— А разве это не так?
— Нет. Я тебе ничего не позволяю и ты не ухаживаешь, ты валяешь дурака! А теперь уходи!
— Ты действительно такая жестокая, цветочек. Я почти месяц надрываюсь, а ты не воспринимаешь меня всерьез, - он надул губы, как маленький мальчик и встал у окна. Я пыталась его хоть как-то расшевелить, но он как-будто статуя.
— Прекрати меня называть этими дурацкими прозвищами.
— Тогда как мне тебя называть? Любовь моя? Душа моя?
— Кошмар твой и твоя смерть. Вали уже!
— Первое - это наглая ложь, но второе в точку. Ты убиваешь меня, тыковка, — он придвинулся ближе и перекинул мои волосы, которые я успела распустить раньше, за спину — тебе очень идет с распущенными волосами, цветочек.
Я вспыхнула от нежного и слащавого тона, с которым он это сказал. И могу поклясться, что мои волосы горят от его прикосновения. Какого черта я смутилась?!
— Я серьезно, Макаров, уходи. Вообще не приближайся ко мне, забудь меня. Притворись, что не знаешь меня и живи своей жизнью.
— Не могу. Ты уже глубоко засела вот тут, — он постучал по своему виску и ухмыльнулся мне, — сама виновата, куколка.
— Ты глухой? Хватит давать мне сотни прозвищ!
— А ты хотела бы одно? Ты права, тебе нужно что-то особенное и то, что описывало бы только тебя.
— Мне нужно, чтобы ты свалил к чертовой мате...
Я не успела докончить предложение. Он выбил весь воздух из моих легких, окозавшись в опасной близости от моего лица. Его горячее дыхание овеяло моё лицо и всё тело покрылось мурашками.
Он вкусно пахнет. Смесь его собственного запаха с дорогим одеколонном. Вишневый ликер и ещё что-то, что я не могу понять.
— Koluchka, — говорит он на русском, насколько я поняла.
— Что? — боясь пошевелится спросила я.
— Твоё прозвище. Оно больше всего тебе подходит.
Он смотрел мне прямо в глаза и я ненавидела себя за то, что не могу его оттолкнуть. Этот гад собирался придвинутся ещё ближе, хотя это невозможно, и я нашла в себе силы пнуть его ногой в голень.
Он зашипел и скривился, а я отошла на несколько шагов, восстанавливая свое сердцебиение.
Где весь мой контроль, который я строила столько лет?!
— Точно Koluchka, — усмехнулся Леон.
— Что это значит?
— Будешь хорошей девочкой и скажу, — он выпрямился и снова возвышался надо мной. Он действительно высокий, того же роста, что и Мигель. Леон, конечно, не таких колосальных размеров в мышечном плане, как мой брат, но он тоже накаченный.
Я услышала в коридоре голоса и запаниковала.
— Уходи сейчас же, Леон, умоляю! - прошептала я толкая его к балкону.
— Только если кое-что мне обещаешь.
— Хорошо. Только уходи!
— Ты пойдешь со мной на свидание.
— Что?! Ни за что!
— Тогда я остаюсь, — он скрестил руки и снова встал так, что мне его с места не сдвинуть.
Я услышала голос мамы, которая спорила с кем-то и напряглась ещё больше.
— Дьявол, ладно! А теперь ухо...
Он перебил, чмокнув меня в губы и вручил мне какую-то коробку.
— С днем рождения, Koluchka. Жду не дождусь, нашего свидания.
Я ахнула, когда он спрыгнул с моего балкона и приземлился на идеально ровный газон, сделав кувырок. Он же мог разбиться. Идиот!
Я проводила его взглядом пока он не скрылся за воротами нашего особняка и выдохнула.
Внезапное движение в моих руках, заставило меня обратить внимание на коробку. Что он мне подарил? Там же не будет тараканов?
И коробочка какая-то странная. Не запечатанная, с маленькими дырками, как будто...
О боже.
Я открыла коробку и чуть не выронила его.
Рыжий, пушистый комок шерсти, который со сверкающими глазами смотрит прямо на меня. Он мяукнул и повернул голову.
Я взяла котика на руки и чуть не растаяла от прилива чувств. Он меньше даже моей руки, такой крошечный.
В коробке ещё лежал конверт и я взяла его. Я села на кровать и посадила котика на колени, пока разворачивала конверт. Внутри лежала золотая цепочка с подвеской в виде лилии и письмо.
Я начала читать, хотя и слышала снаружи голос мамы и близнецов, которые пытались её отговорить не входить ко мне.

«Он напомнил мне тебя, как только я его увидел. Уверен, что тебе понравится это намного больше, чем любое украшение или цветы. Береги его.»

За какие грехи тебя мне послали, Макаров?
«Кажется я медленно скатываюсь в пропасть» — подумала я, поглаживая котика не в силах скрыть свою улыбку.