Бог Войны

3 глава

Лалиса

Горький вкус прилипает к пересохшему горлу. Я кашляю, но давлюсь воздухом, звук выходит из легких долгими, мучительными
вздохами. Вокруг меня с удручающей окончательностью материализуется тьма, и я полностью теряю ощущение своего физического тела.

Не знаю, где я нахожусь. Окружающее меня пространство погружается в кромешную тьму.

Моя голова тоже погружается в темноту, и тут же меня хватают щупальца теневых рук. Придушенный звук застревает у меня в животе, а горло обхватывает тугая петля
приступа паники.

Нет… Нет… Нет.

Я моргаю, открывая глаза, и медленно, почти как в документальном фильме о
настоящем преступлении, зернистые краски реальности охватывают меня.
Сначала появляется светлый конденсат на кислородной маске, надетой на мое лицо, затем ярко-белые стены. Темнота змееподобным движением исчезает в периферийном зрении, а вместе с ней возвращается и мое осознание.

Пищащий аппарат. Запах больницы и эфирного масла мяты.

Постепенное возвращение моего физического тела к реальности.
Меня зовут Лалиса Монобан. Двадцать один год. Я люблю классическую музыку и читать
скандальные средневековые романы. Я смотрю пошлые романтические комедии или
документальные фильмы о настоящих преступлениях — ничего более. Я одержима розовым
цветом, могу днями есть сахарную вату, обожаю попкорн с соленой карамелью и могу выжить на смузи, если он клубничный.

Как и каждый раз, когда у меня случаются приступы, я повторяю обычную мантру, которой себя научила. Это моя попытка доказать свое существование теневой версии себя. Той версии, которая, кажется, забывает обо всем на свете и надолго погружается в пугающее оцепенение.

Я дышу ровно, пока остатки тумана рассеиваются, и шевелю пальцами ног. Это привычка, которой я научилась, чтобы оставаться здесь. В настоящем. Мое второе «я» не способно пошевелить пальцами ног.

Однажды я смотрела записи с
камер наблюдения нашего дома. В таком состоянии я выгляжу как робот, слишком жесткий, слишком безэмоциональный. Слишком потерянный.

Ощущение тела возвращается понемногу, и тогда я чувствую, что моя правая рука теплая. Слишком теплая. Я пытаюсь повернуть голову в сторону, и шорох подушки заполняет тишину.