Похищенная одержимым (Jenkook)

9 глава

Чонгук

— Чонгук, сын мой, прошло много времени с тех пор, когда ты приходил ко мне.
Человек на линии пытается казаться беззаботным, но я слышу что-то неуловимое в его голосе.
— Отец, прошло много времени с тех пор, как вы звонили мне.
— Вероятно, это правда.
Я жестом показываю Джонатану отнести коробки без меня. Он наблюдает за мной с тех пор, как я ответил на звонок, и средний палец, который показывает мне, когда я начинаю отворачиваться, говорит мне о том, что он не так счастлив, как я от того, что у меня зазвонил телефон.
Зайдя на кухню, я спрашиваю:
— Что случилось?
— Ну, думаю, что тебе пора исповедоваться, сын мой.
— Когда вы хотите, чтобы я это сделал? — спрашиваю я, оглядываясь на гостиную, где Дженни удерживает Ахён от прыжка на Джонатана.
— Когда ты сможешь приехать? — спрашивает он.
— Через час.
— Тогда увидимся, сын мой. Не забудь свои новости, — говорит он перед тем, как завершить вызов.
Конечно, этот хрен хочет услышать о моих грехах и получить за это деньги.
Повернувшись к группе в своей гостиной, я улыбаюсь Джонатану.
— Ты дерьмово выглядишь, чувак. Как будто не спал неделю.
Скривившись, он отвечает:
— Ты же знаешь, что так и есть. После всего этого я собираюсь взять бутылку текилы и напиться в хлам.
— На сегодняшний вечер у тебя будут благородные цели, приятель.
— Что ты имеешь в виду под словом «благородные»?
— Ну, я подумал, что тебе стоит немного здесь позависать. Дать покой своим ногам.
— Что ты имеешь в виду под словом «благородные», Чонгук? И я бы предпочел… Почему я должен хотеть оставаться здесь… Нет. Категорическое «нет».
Дженни хмуро переводит взгляд между нами, и я вижу, что она счастлива от того, что Джонатан остается здесь, не больше, чем он сам.
— Мне нужно ненадолго сходить в церковь. Отцу Коссу нужно увидеть мое улыбающееся лицо, — говорю я Джонатану.
— Бл*ть, — стонет он, поворачиваясь к двери.
— Эй, попрошу не выражаться! — кричит Дженни и поворачивается ко мне. — Что значит, ты должен уйти? В церковь?!
Кивнув, я отворачиваюсь от нее и поднимаюсь по лестнице, чувствуя, как она топает позади меня, следуя за мной в нашу спальню.
— Ты не можешь просто оставить нас здесь с ним!
Поворачиваясь к ней, я говорю:
— С ним ты в такой же безопасности, как и со мной.
Я бы предпочел не оставлять ее или Ахён, если бы на то была моя воля, но у меня нет выбора, работа есть работа.
Когда звонит отец Косс, желательно идти. В чем-то он похож на Саймона, у старика везде свои пальцы и уши. Когда он зовет на исповедь, вы приходите.
Открыв шкаф в спальне, начинаю раздеваться.
Услышав взволнованный крик Ахён, я на мгновение останавливаюсь, а затем слышно рычание Джонатана:
— Следи за моими пальцами, маленький гоблин!
Дженни разрывается между допросом и выяснением того, что происходит внизу.
— Почему ты оставляешь нас с ним? Он похож на гориллу в костюме.
Смеясь, я должен согласиться с этим.
— Да, это так.
Она собирается продолжить пререкаться со мной, когда я одним толчком опускаю вниз свои джинсы и боксеры. Ее легкий вздох позади меня вызывает улыбку на моих губах.
Выпрямившись, поворачиваюсь к ней. Мой член сейчас мягкий, но ее взгляд прикован к нему, а ее щеки стали ярко-красными.
— Чт… Что… Что ты делаешь?
Чувствуя намек на подъем, я напрягаю для нее свою паховую мышцу. Мой член покачивается, и она вскидывает глаза, глядя мне в лицо.
— Какого хрена ты делаешь?
— Одеваюсь. Как я уже сказал, мне нужно в церковь.
— Но… что это значит?
Вытащив из ящика комода пару слаксов, засовываю в них сначала одну ногу, затем вторую.
— Мне нужно поговорить с человеком кое о чем.
Не заморачиваюсь с нижним бельем, и мой член все еще болтается, когда я натягиваю майку, а поверх нее белую рубашку. Заправляя рубашку в штаны, вижу, что Дженни не может оторвать взгляда от моего члена.
— Продолжай так смотреть на него, и он тебя укусит.
Закатив глаза, она говорит:
— Слушай, мне некомфортно с Джонатаном. Мне все это не нравится.
Идя мимо нее за носками и туфлями, я говорю:
— Дженни, самое большее это всего на пару часов. Будь хорошей девочкой, и все будет хорошо.
Эти слова заставили ее замолчать. Я знаю, что она еще не приняла свою жизнь, еще не осознала, что все полностью изменилось, потому что она попала в совершенно новый мир. В тот, где существуют правила, обеспечивающие ее безопасность. Но ей нужно знать, что ее жизнь находится в опасности, и, соответственно, жизнь Ахён тоже.
Я не могу позволить ей сделать какую-нибудь глупость, которая может поставить под угрозу жизнь любой из них.
— Дженни, будь хорошей девочкой. Я буду охранять тебя и нашу маленькую принцессу. Мир за пределами моей двери для тебя сейчас небезопасен. Пока я не скажу иначе, тебе следует поступить разумно и слушать меня.
При моем упоминании имени Ахён ее глаза широко раскрываются, а челюсть падает. Не думаю, что она уловила всю серьезность ситуации с безопасностью, когда она говорит:
— Она не наша, ты не можешь просто взять и сделать нас своими.
Качая головой, встаю с кровати, готовый отправиться в церковь. Я не хочу так быстро оставлять их одних, но жизнь заключается в том, чтобы делать то, чего ты не хочешь делать.
Подойдя к ней, обнимаю ее за талию прежде, чем она успевает сразиться со мной и, наклонившись, целую ее в губы. На этот раз не так нежно, как когда мы были на кухне.
Нет, я целую ее, как вчера вечером в темноте.
Я не прошу ее о подчинении, а беру то, что принадлежит мне по праву. Она моя, и она подчинится.
Наши губы сливаются, и Дженни борется со мной даже сейчас. Не уверен, что был бы счастлив, если бы она легко сдалась. К счастью, она этого не делает.
Ее руки касаются моей груди, чтобы оттолкнуть меня, но я продолжаю ее целовать. Обхватив ее за талию, грубо прижимаю Дженни к моему поднимающемуся члену. Твердая плоть давит через мои штаны на ее живот.
Требуются минуты, а не мгновения, чтобы заставить ее ответить так, как я хочу. Поначалу она делает это так неуверенно, словно это ее способ покончить с этим.
Когда, подняв, прижимаю ее к двери, мой член вжимается в ее киску, толкаясь в нее, я начинаю чувствовать реакцию, которую хочу.
Задыхаясь, я отрываюсь от ее губ и поворачиваю голову набок, чтобы вцепиться в ее шею. Я не оставлю засоса. Нет, я быстро кусаю ее, и ее писк — все, что мне нужно, чтобы убедиться, что я получил то, что хотел.
— Почему ты укусил меня!? — фыркает она, и ее дыхание так же затруднено, как мое собственное.
— Отмечаю то, что принадлежит мне.
Ссаживая Дженни, я оставляю ее смотреть на меня, как на сумасшедшего, когда выхожу из спальни.
Останавливая Джонатана, выгружающего последний ящик из своего внедорожника, я спрашиваю:
— С какой проблемой ты столкнулся в квартире?
— Пять наблюдающих парней, два из которых уже не будут проблемой. Это были не лучшие англичане, которых могли бы использовать для наблюдения за ее домом, поэтому у нас не было никаких проблем. Уйти было легко, и за нами не было преследования. Но все было так, как мы и думали: они наблюдали и ждали, когда она вернется. Они уже были готовы схватить ее.
Кивая головой, я говорю:
— Хорошо, я вернусь через пару часов. Свяжись со мной, если тебе что-то понадобится или что-то произойдет. Все равно что, дай мне знать, и я вернусь. Хотя, бл*ть, будь начеку. Мне не нравится, что англичане замешаны во всем этом.
— Тебе и мне, брат.
Ударившись с ним кулаками, иду к своей машине.