Удачливый Идальго (действующая книга)

Глава третья. "Парад касиков"

Раняя роса рассыпалась перлами по всей округе. Холодные росинки взбодрили дремавшего Диего, который ещё не отстоял в карауле несколько часов.
- От же, только хотел немного поспать, - раздосадованно бубнил молодой барон, потирая сонноё лицо. - Хорхе, подай вина, хоть не так холодно будет...
- Вот, Ваша Светлость, - один из караульных протянул бурдюк, и юноша с большим удовольствием выпил почти половину подкисшего вина. Прогнав сонливость ядрённым напитком, Диего прошелся по тропке, закинув на плече мушкет.

Погуляв немного возле позиции и не обнаружив ничего подозрительного, Диего вернулся к своим подченёным. Хорхе вглядывался в джугли, а Хосе и Гарсия крепко спали.
- И сколько нам тут ещё стоять? - обратился Хорхе к лейтенанту.
- Пока не протрубит труба, - пояснил Диего тому.
- Чёрт бы побрал этих индейцев. Сидят там у костров, мясо жарят... а я со вчерашнего вечера....
- Солдат, отставить жальбы, - строго присёк офицер своего подченённого, - пока я не пристрелил тебя за сеяние беспорядка на посту. И в правду, ветер несёт ароматы мяса. Как думаешь, что жарят: птицу, зверя или человечену?
- А разве не всё равно, что готовят, когда брюхо от голодухи сводит. Я б и от человечены не отказался - лишь живот набить....

Солнце не спеша поднималось и-за океана. Индейцы воздали ему хвалу и молитвы, а затем снялись с лагеря и продолжили своё торжественное шествие. Первые узнали о преближении делигации засевшие кавалеристы с прислугой. Почти все сразу проснулись от громкой музыки игравших флейт и барабанного боя. Они наблюдали за тем, как людская многоножка медленно двигалась по тропе к побережъю. Впереди шли воины в две шеренги, за ними несли балдахин с вождём, а за балдахином следовали женщины и музыканты. Их спины прикрывали ещё две шеренги воинов, а за ними шли рабы с тяжелой поклажей.

Вот барабанные ритмы уже хорошо слышны в лагере испанцев. Солдаты встают и начинают быстро одеваться. Они хватают шпаги и пики, затем бегут строится по взводам и ждать дальнейших распоряжений командора. Сам Кортес выряжается в «полный парад», чтобы показать равенство между ним и вождём и блеснуть своим щёгольством.

- Ваша милость, проснитесь, индейцы идут.... - Хулио пытался  разбудить крепко спавшего Мигеля. Мигель ведь почти всю ночь простоял в карауле, выжыдая индейских лазутчиков. А чтобы согреваться, попивал краденое вино, которое он незаметно сточил из общего боченка. Хмель по тихоньку начал мутить разум, веки становились тяжелее и внимание рассеевалось. Да и после осушенного до капли бурдюка Мигелю слегка поплохело, что он аж растался с тем, что давали на ужин. Покинув пост без разрешения, он направился к палатке Хулио, попутно зачерпнув чистой воды, чтобы облегчить страдания. Найдя нужный шатёр, Мигель пнул ногой спящего и приказал занять его место, а он уйдёт на боковую.
Хулио не стал перечеть, думая, что уже прошла смена караула, схватил своё оружие и выбежал. Но, немного погодя, смекнул: какого дьявола его не подымает офицер караула, и уже было хотел вернуться и выкинуть вон цыгана, но тот был готов к такому повороту. Как только Хулио вошел обратно, то сразу же услышал щелчок взводящегося курка и угрожающий голос Мигеля:
- Если не хочешь получить дырку в башке, скройся!..

Хулио испугался не на шутку, и, сверкая пятами, побежал занимать пост. А довольный цыган потянул кривую лыбу, от чего его рожа стала ещё безобразние, положил пистоль рядом с собой. Зевнув во весь рот, Мигель опрокинулся на спину и заснул как убитый....
«... индейцы идут...» - послышалось звоном в голове Мигеля. Он сразу же вскочил на ноги, будто вообще и не пил, и хмель ему непомеха.
- Где индейцы?! - хватая правой рукой пистоль, а левой - рубаху Хулио, - выкрикнул цыган.
- Уже на подходе к лагерю. Кортес ждёт их... - пояснил Хулио, и тот час Мигель подтянул его к себе и злобно рявкнул:
- Так какого чёрта ты не на позиции?! Бегом рубить их!
Оттолкнув Хулио в сторону, Мигель выскочил из шатра, схватил свой двуручник и побежал к частоколу. Он надеялся первым ворваться в бой и перебить как можно больше неприятеля - за это можно получить надбавку в золоте и вине, а это цыган очень любил, даже больше, чем продажных женщин.
- Сдохни, тварь! - крикнул он, выцеливая вождя. Но на этот раз рука дрогнула, и пулю словил бедняга носильщик. Рана была не смертельная, но теперь индеец не мог держать тяжелую платформу, и-за чего её пришлось опустить. Пятеро отборнейших бойцов закрыли вождя, а остальные приготовились отражать атаку.
- Перережу! - уже кричал Мигель за частоколом, приближаясь скорым шагом к отряду касиских воинов, с мечём на перевес. Касики начали метать в осверепевшего цыгана дротики, но Мигель мастерски отбил пять, а потом зигзагами начал уходить от остальных дротиков.
А тем временем, Кортес, Аламинос, Грихальва и Адесанья седлали лошадей и готовились выезжать на встречу индейской делегации. Услышав выстрел и крики Мигеля, Кортес тотчас распорядился присечь этоту еденичную атаку:
- Огонь не открывать! Капита Грихальва, скорее возьмите четверых мужчин и притащите того полудурка в лагерь!
- Слушаюсь, командор! Четыре из первой шеренги с правой стороны, за мной!
Капитан пришпорил коня и выехал за частокол, а за ним спешили четверо бойцов. Увидив всадника, воины вспомнили прошлый бой и страх начал пробирать их воинственные сердца. Чего уже говорить о простых рабах и музыкантах, которые никогда не видили такого великана. Как стрела мчался он за обезумевшим  Мигелем, и в несколько мгновений нагнал вояку. На солнце сверкнуло лезвие меча и обрушилось на спину наступавшего ветерана протистанских войн. Мигель завалился на землю, роняя свой мантанте. Тяжело хрипя, он корчился от боли, пока подоспевшие пехотинцы вязали ему руки.
- В колодки мерзавца, у позорного столба! - приказал Грихальва.
- Есть! - ответили пехотинцы и потащили нарушителя в лагерь. Грихальва вытер клинок платком, вложил его в ножны и подъехал к балдахину. Воины с опаской наставили на него копья. Вождь же стоял гордо и бестрашно смотрел на страшного получеловека-полузверя. Он даже дал знак воинам разойтись и сам подошел к коню и положил на того руку. Конь неприветливо фыркнул, что совсем не смутило касикского предводителя.