[ Часть 1] Цветочек

91. Арка 4.12 Судебное разбирательство

Сад Фужун находился далеко на юге города.

Цинь Цин знал, что хотел сделать Е Ли.

О нет, теперь он должен называть его Ли Суе.

Цинь Цин не переживал, как Ли Суе будет разбираться с этим делом: он уже убедился, что тот не причинит вреда особняку маркиза.

- Это...

Цинь Цин стоял на месте, поглаживая 996 на своих руках, его чистый голос звучал нерешительно:

- Я не могу идти, можно я не пойду?

Цзян Фэйши тоже замер на месте, больше не продвигаясь вперед.

"Ты не можешь пройти даже этот небольшой отрезок пути?" - Ци Сифэн оглянулся с насмешкой в глазах. Вероятно семья маркиза Тайань приблизилась к своему судьбоносному концу, поэтому и породила такого неудачника, как Цинь Цин? Цинь Цин, вероятно, не знал, что когда он демонстрировал свое высокомерие и безжалостность, Четвертый принц стоял в стороне и холодно наблюдал за происходящим.

Утопить двадцать детей, чтобы принести их в жертву Царю Драконов, - это ведь была идея Цинь Цина, верно? Если бы Четвертый принц вовремя не послал своих стражников, чтобы сорвать церемонию моления о дожде, Цинь Цину пришлось бы заплатить этот кровный долг! Его семью приговорили бы к смерти!

Жаль, что Четвертый принц был настолько милосерден, что пожалел его.

Если бы это зависело от него, его бы не заботило, ребенок он или нет, чем серьезнее обвинения против семьи Цинь, тем лучше. На этот раз, в случае смешивания риса с камнями, обвинения были недостаточно серьезными, и самое суровое наказание, которое ему грозило, - двадцать досок.

Но двадцати досок вполне хватит...

Ци Сифэн осмотрел хрупкое тело Цинь Цина сверху вниз, сосредоточив внимание на бледном лице юноши, которое казалось прозрачным, и уголки его губ не могли не подняться.

В его темных глазах промелькнул зловещий огонек.

Ли Суе взглянул на Цинь Цина.

Он знал, что Цинь Цин, действительно, не может долго идти. Даже грубая обувь могла изранить его нежные ноги, что уж говорить о долгой ходьбе по неровной дороге.

Цинь Цину нужно остаться в здании ямэня и отдохнуть в мире и спокойствии.

Но Ли Суе не мог его отпустить.