Уродливая Любовь

Глава 6

Чонгук
Шестью годами ранее
Мы ужинаем, всем неловко.
Лиса с папой пытаются вовлечь меня и Дженни в беседу, но у нас нет настроения разговаривать. Мы пялимся в свои тарелки. Ковыряем еду вилкой. Аппетит куда-то пропал.
Папа спрашивает Суен, не хочет ли она посидеть на заднем крыльце.
Она соглашается и просит Дженни помочь мне убрать со стола.
Мы относим посуду на кухню.
Оба молчим.
Пока я вожусь с посудомоечной машиной, Дженни стоит, прислонившись к столу, и наблюдает, как я изо всех сил стараюсь не обращать на нее внимания. Дженни не догадывается, что она повсюду. Она во всем. Все вокруг превратилось в Дженни.
Это ощущение поглотило меня целиком.
Мои мысли больше не абстрактны.
Мои мысли теперь – Дженни.
Мне нельзя любить тебя, Дженни...
Я гляжу в раковину, а хочу смотреть на Дженни.
Дышу воздухом, а хочу дышать одной Дженни.
Закрываю глаза и вижу только Дженни.
Мою руки и безумно жажду прикоснуться к Дженни.
Я вытираю ладони о полотенце и поворачиваюсь к ней.
Пальцы Дженни стискивают край стола за спиной. Мои руки скрещены на груди.
– У нас самые ужасные в мире родители, – шепчет она.
Ее голос падает.
Мое сердце тоже.
– Прямо-таки безнравственные, – говорю я.
Она хохочет.
Мне нельзя любить твой смех, Дженни...
Она вздыхает.
Люблю ее вздох.
– Давно они вместе? – спрашиваю я.
Дженни не станет врать.
– Около года. Они нечасто виделись, пока мама не решила переехать поближе к нему.
Я чувствую, как разбилось сердце моей матери.
Мы с ней ненавидим отца.
– Около года? – переспрашиваю я. – Уверена?
Дженни кивает.
Ей ничего не известно о моей маме. Это очевидно.
– Дженни?
Я произношу ее имя вслух. Мне хотелось этого с той самой минуты, как мы впервые встретились.
Не отводя глаз, Дженни сглатывает и тихо шепчет:
– Что?
Я делаю шаг вперед.
Ее тело откликается. Спина стала чуть прямее, дыхание – чуть чаще, щеки – чуть розовее.
Но этого более чем достаточно.
Моя рука ложится ей на талию, мои глаза ищут ее.
Взгляд Дженни не говорит «нет»...
Когда мои губы прижимаются к ее губам, это и хорошо, и дурно, и правильно, и неправильно.
А еще это месть.
Дженни вдыхает, крадя у меня воздух. Я выдыхаю, чтобы отдать кислород ей. Наши языки соприкасаются. Моя вина сплетается с ее виной, мои пальцы путаются в волосах, которые бог создал специально для этой девушки.
Мой любимый вкус теперь – Дженни.
Мой любимый подарок теперь – Дженни.
Хочу Дженни на день рождения. Хочу Дженни на Рождество. Хочу Дженни на выпускной.
Дженни, Дженни, Дженни...
Я все равно буду любить тебя, Дженни...
Скрипит задняя дверь.
Я отстраняюсь.
Она отстраняется, но я по-прежнему чувствую ее в своих объятиях.
Отвожу взгляд, но вокруг одна Дженни.
В кухню заходит Суен. Вид радостный.
Она имеет право на счастье – это ведь не она умерла.
Суен объявляет, что им пора уходить.
Я прощаюсь с обеими, но мои слова – только для Дженни, и она это знает.
Заканчиваю с посудой.
Говорю папе, что Суен очень милая.
Не говорю, что ненавижу его.
Наверное, и не скажу никогда. Зачем признаваться, что теперь смотрю на него другими глазами?
Теперь он для меня просто... обычный человек.
Возможно, это и значит стать мужчиной – осознать, что отец понимает в жизни ничуть не больше твоего.
Я ухожу к себе в комнату и пишу Дженни эсэмэску.
Я: «Что будем делать с завтрашней встречей?»
Дженни: «Соврем родителям?»
Я: «В семь сможешь?»
Дженни: «Да».
Я: «Дженни?»
Дженни: «Что?»
Я: «Спокойной ночи».
Дженни: «Спокойной ночи, Чонгук».
Выключаю телефон: хочу, чтобы ее сообщение стало на сегодня последним.
Закрываю глаза.
Я пропал, Дженни...