Проклятая красота

ГЛАВА 09.

Гао Чангун самозабвенно целовался с демоном и чувствовал, как каждое движение языка отдавало покалыванием на кончиках пальцев. Хао Цзе был тем ещё совратителем, а афродизиак неумолимо клокотал в венах, распаляя желание генерала ещё сильнее. Где-то на задворках помутнённого сознания тот понимал, что он слишком легко попался в губительную ловушку, но, привыкший мыслить стремительно, он отчасти смирился со своей участью и решил, что неплохо было бы принять её за игру, а ещё лучше за борьбу. Он языком боролся со своим противником, пытаясь того вытолкнуть из своего рта, и когда ему это не удалось, с силой вцепившись в угольно-чёрные волосы Хао Цзе, оттянул того от себя. Когда демон поморщился, он подумал, что наверняка причинил тому боль, но следом Хао Цзе хищно ухмыльнулся и, чуть ли не смеясь, спросил:

— Хочешь побороться?

Затуманенным взглядом глядя на нависающего сверху Хао Цзе, Гао Чангун подумал, что ему следовало бы перестать думать, поскольку демон явно умел читать его мысли, и только это шальная мысль прошла в его голове, как заплетающийся язык против его воли промямлил:

— Хочу.

— Покажи, насколько ты смелый, а потом уж я решу, стоит ли мне бороться с таким слабым противником или нет, — глядя прямо в лицо Гао Чангуну, сказал Хао Цзе, и его пугливый любовник тут же отпустил его волосы.

Глупыми, как у телёнка глазами, он посмотрел в лицо Хао Цзе а потом взглядом скользнул ниже на бледную грудь с сильными мышцами. Гао Чангун тяжело сглотнул, закусил нижнюю губу, а потом облизнулся, после чего вцепился в бок демона, и сначала сел, а потом сжал и скользнул пальцами под тонкую ткань халата, и ещё раз сжал на удивление тёплую кожу ногтями. Дальше, не понимая откуда у него взялось столько храбрости для разврата, когда он встречался с ней исключительно на поле боя, Гао Чангун скользнул вверх до самой груди демона и вновь с силой сжал свою ладонь.

— Какой смелый. Не иначе, как сам Владыка поцеловал тебя в висок, когда ты родился, — довольно облизнувшись, проговорил демон, после чего отстранился.

Он слез с бёдер Гао Чангуна и отступил на шаг назад, после чего приказным тоном скомандовал:

— Раздевайся и ложись нормально!

Генерал немного помедлил, поскольку затуманенный мозг сообразил не сразу, что от него хотят. Собственного тела он не стеснялся, наоборот, считал, что мужественное телосложение его красило в отличие от девичьего лица, но всё же испытал глупое волнение, которое было ему несвойственно, в тот момент, когда потянулся к завязкам на рубашке.