автостоп в кассетном магнитофоне || кульчковы

глава 4. дебоширка

  после тренировки Соня ушла не сразу, в отличии от парней и Софы. она добровольно повозилась с малышней, пока Саша что то записывала в тетрадь, попинала с ними мяч. они сидели на газоне, обсуждали всякое неважное и делились историями из жизни (на сколько они правдивы, Соня не знала, но звучали как полный бред).
  после того, как Саша проиграла ей, с души будто камень снялся. дышать стало легче, словно всю жизнь она гналась, чтоб доказать вожатой, что она лучше. она задумчиво что то вписывала в бумагу без остановки, подперев руку под подбородок и уложив тетрадь к себе на колени. пару раз Соня чувствовала на себе её взгляд, и все тело будто током било. Соня искренне не понимала, как можно быть такой идеальной и правильной? ведь за всё прошедшее время после игры она ни разу не попыталась выставить себя в лучшем свете, напротив, —хвалила Соню, что с такими навыками как у неё, им победить на юбилей лагеря—вообще как нефиг делать. и это действительно придавало какой то мотивации. будь заместо неё кто то другой, та же Анна Владимировна, слова бы вероятно никак не повлияли. а так душу прям грели эти теплые предложения, касания, и благодаря ним Соня была точно уверена, что все налаживается.

  спустя какое то время, когда до ужина оставалось всего ничего—минут десять—Саша подозвала Соню к себе, прикрыв руками написанное.

—пойдешь с нами в столовую? Алиса сегодня снова занята, а я не хочу одна с ними сидеть—сказала Саша.

  и Соня согласилась. а почему бы и нет? это помогло бы наладить контакт и выстроить между ними какие то дружеские отношения.
  но неожиданно для Сони Саша резко подвелась и тяжело вздохнув, обхватила Сонины плечи своими руками, прижимая к себе. Соня прям почувствовала то тепло, которое исходило от Сашиного тела, аромат её духов, запах шампуня. это пролилось пару жалких секунд, младшая даже не успела ответить взаимностью—просто стояла в ступоре, сжав руки в кулачки, так и не коснувшись ими вожатой, хотя хотела бы.
  и Саша тихо пробубнила:
  «спасибо»
  на лицо она выглядела совершенно невозмутимой, даже глазом не дрогнет. это у Сони все внутри завертелось и перекрутилось. сердце в груди забилось словно бешеное, стучало о рёбра так, будто пробить их хотело и вылететь.

  ночью этого же дня Соня выкарабкалась на свет из чугунного запутанного сна, от которого у неё остался только звон в ушах и боль по чему то, ускользнувшему от неё, рухнувшему в пропасть—подальше от её взгляда. но каким то образом посреди всех этих провалов, оборванных нитей, утерянных и невозвратных фрагментов вдруг поступила одна фраза, побежала по темноте, как бегущая строка—по низу телеэкрана: ты изменила. ты ужасна.
  она лежала, уставившись в потолок, боясь даже пошевельнуться. слова были четкими, хрусткими, будто кто то вручил ей их пропечатанными на листке бумаги. и тут же самым удивительным образом вместе с ними всплыло и развернулось огромное поле позабытых воспоминаний, словно бумажные шары—бросишь их в бокал с водой, а они там разбухают, раскрываются цветами.
  накаленный важностью миг вдруг перекрыло сомнением: «настоящее ли это воспоминание, он правда мне это сказал или мне все приснилось?».
  незадолго до отъезда Дениса Соня проснулась в полном убеждении, что Лэйла посыпала ей в еду толченого стекла, потому что она "лезла" к её Денису—в мире сна к этому привела совершенно логичная цепочка событий, —и она еще минуты две-три лежала, охваченная вязкой тревогой, пока не проснулась окончательно.