Самая темная нота-Нелия Аларкон

Глава 1 часть 1

Я не плачу, когда мне звонят из полиции.
Я не плачу, когда опознаю тело, когда вижу темные волосы и вздувшуюся кожу.
Я не плачу, когда мне передают записку, которую оставила моя мать.
Моей милой Кейди,
Когда я села писать это, мои пальцы дрожали, и я разрыдалась, как ребенок, на всю страницу. Ты не знаешь, сколько бумаги я израсходовала, пытаясь найти нужные слова.
Нет идеального способа сказать это, поэтому я перейду к сути.
Для меня все кончено.
Но это не из-за тебя или Вай.
Милая, ты — все, о чем только может мечтать мать. Умная, сильная, идеальная.
Я помню, как впервые услышала, как ты играешь на пианино. Ты понятия не имела, что делаешь, но тебе удалось подобрать мелодию. В тот день шел дождь. Мое сердце стучало по полу, но стоило тебе начать играть, как выглянуло солнце.
Вот кто ты для меня, Кейди. Ты — мое солнышко. Просто я боролась с этой темной тучей задолго до того, как родились ты и твоя сестра. У меня больше нет сил бороться с ней.
Прости, что я недостаточно хороша.
Мне жаль, что я должна оставить тебя в этом холодном, жестоком мире, но я знаю, что ты будешь хорошо заботиться о своей сестре. И я знаю, что ты будешь сильной.
Не волнуйся. Я не оставлю тебя совсем одну. Я связалась с твоим братом, чтобы он приехал и позаботился о вас обоих.
Я понимаю, что это может быть шоком. Я никогда не рассказывала тебе о нем. В основном потому, что мне было слишком стыдно признаться, что я отказалась от ребенка.
Удивлена? Ты многого обо мне не знаешь, Кейди. И это для твоего же блага. Пожалуйста, не обижайся на меня слишком сильно. Я очень хочу, чтобы ты никогда не увидела всего, что я натворила.
Мне уже пора уходить. Я снова начинаю плакать. Я еще так много хочу сказать.
Вы с Вай можете остаться в квартире, чтобы не менять школу. Я уже все уладила с банком.
Хотелось бы оставить тебе еще что-нибудь, но пока это все, что я могу сделать. Твой брат позаботится об остальном. Постарайся не слишком его раздражать. Он не в восторге от встречи с вами, но это не личное. Поверь мне.
Мне нужно идти. Помни, что я люблю тебя и Вай больше всего на свете. Встретимся на другой стороне.
— Мама
Я не проронила ни слезинки, когда скомкала ее записку и отдала полицейским.
И уж точно не плачу, когда говорю могильщику сжечь ее тело дотла.
1. КАДЕНС
— АВГУСТ, ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ —
Самая печальная клавиша в музыке — до-мажор.
Он звучит у меня в голове всякий раз, когда я вспоминаю свою маму: пальцы дрожат, руки усеяны морщинами, тело тянется далеко за пределы пустого шкафа к заначке, которую она хранит в банке.
Некоторые мамы хранят печенье в горшках в форме медведей, ракушек или цветов. Моя мама хранила траву.
Она дула мне в лицо и смеялась, низко и призрачно. Это всегда был такой тон.
До-мажор.
Как вампир, выкашливающий кровь.
Я люблю тебя и Вай больше всего на свете.
Строчка из ее предсмертного письма крутится у меня в голове.
Я думала, что если сожгу слова, они исчезнут, но пепел восстал из мертвых и стал преследовать меня.
Я люблю тебя и Вай больше всего на свете.
В маме не было ничего, кроме дерзости.
Любовь? Ее извращенная версия любви была спуском прямо в самые темные аккорды, полные сокрушения и черных клавиш.
Я всегда видела в ней хаос, но никогда не позволяла ему запятнать себя. Я создала в своей голове пространство, где музыка умирала. Потому что если бы я не могла слышать музыку вообще, то не услышала бы и ее нот.
Но теперь, когда ее нет, музыка на цыпочках вернулась в мою жизнь. Или, скорее, она врезалась в меня на скорости в сто миль в час, и теперь я нахожусь в поездке, не представляя, как я туда попала, и не зная, как выбраться.
«Как мячик, который бьется!» Бездушная, бодрая версия хита Майли Сайрус звучит из динамиков на сцене.
Я погрузилась в свои мысли, чтобы скрыться от шумного покрытия, но, кажется, музыка стала еще громче.
Три девушки в нарядных бюстгальтерах и шортах-трусиках гикают в такт ритму.
Девушка в центре внезапно поднимается в воздух, приводимая в движение тонким ремнем. Широко расставив ноги, она пролетает над толпой, ослепляя всех присутствующих.
Головы откидываются назад в знак обожания. Из зала доносятся ревы, словно все они — ее поклонники и это какой-то культовый брачный ритуал.
Я думаю, не поздно ли мне сорвать парик и убежать.
— Я думала, ты уже окунулась, шлюха!
Рука хватает меня прежде, чем я успеваю убежать.
Я натягиваю на лицо улыбку и облегченно оборачиваюсь.
— Я? Бежать от этого, — я жестом указываю на белокурую исполнительницу, которая впитывает «гав, гав, гав», извергаемое присутствующими парнями, — пышного проявления музыкального мастерства? — Я невинно подмигиваю своей лучшей подруге. — Никогда.
— Ты такой музыкальный сноб, Кейди. А теперь наклонись, чтобы я могла расстегнуть твою рубашку. У тебя недостаточное декольте.
Я отмахиваюсь от ее рук. Бриз наклоняет голову и бросает на меня ругательный взгляд.
— Не смей меня раздевать. — Бормочу я.
— Видишь, как ты себя ведешь? — Шепчет она. — С тебя нужно снять больше одежды. Срочно.
Я опускаю взгляд на кожаную куртку, белую рубашку и неоправданно короткую юбку, которую Бриз навязала мне. Черные туфли на каблуках, огромные серьги-обручи, зеленые глаза и тяжелый макияж завершают образ. Все это — часть безотказного плана моей лучшей подруги по избавлению меня от страха сцены, который мы придумали, когда я получила роль Мэри в рождественском спектакле нашей школы.
Шесть лет спустя мне все еще нужен парик, чтобы выступать перед толпой, но, по крайней мере, я выступаю. Думаю, это можно назвать воодушевляющим успехом.
— Может быть, это доказательство того, что мне не место в Redwood Prep. — Пробормотала я.
— Слишком поздно. Ты уже приняла стипендию. — Она поправляет рыжий боб, закрывающий от посторонних глаз мои длинные брюнетистые волосы. Сфокусировав взгляд голубых глаз, она суетится, пока пряди не получают ее одобрения. — И ты знаешь, почему не можешь отказаться. Она права. На карту поставлено все мое будущее, но стоит ли проводить выпускной год в качестве новой девочки в Redwood Prep, доме для элиты и глупого богатства? Здесь съедают и выплевывают девчонок не с того света.
Словно призванные, трио, которое только что выступало, скользит со сцены в блестках и гламуре. Они смотрят налево, видят меня и грубо смеются, уходя.