Цветной мир.

Глава 4.

Гарольд двигался в хвосте процессии, время от времени обмениваясь ничего не значащими фразами с идущими рядом, и нехотя отвечал на однобокие подколки в адрес нынешних фаворитов. Обычно он шел рядом с королевской четой, но сейчас ему нужно было подумать, а в конце этого ежеутреннего шествия обычно находились не самые разговорчивые люди, из-за чего, в частности, они и не могли никак войти в фавор у королевы, которая распределяла места в каждой процессии.

Из размышлений его вывел слуга, который, проходя мимо, незаметно потянул его за рукав и указал на приоткрытую дверь в дальнем конце кухонного коридора, через который как раз проходили придворные. Незаметно кивнув ему, Гарольд отстал от процессии под предлогом того, что его крайне заинтересовал портрет Элеонора Первого, висевший неподалеку.

- Гарольд, мой друг, уж не думаете ли вы употребить на завтрак эту безвкусицу?

Обернувшись на голос, шут увидел, что к нему приближается «любитель курятины» Ле Брон. Бывший военный всегда хорошо относился к Гарольду, хотя и знал про шутки, которые тот временами отпускает в его адрес. Этот факт, всегда настораживал тайного советника, так как другим герцог подобного обращения не спускал, и уже покалечил двух детей мелких баронов на дуэлях. Молодые дворяне, в силу своей глупости и самоуверенности и подумать не могли, что старый герцог, с палкой вместо ноги, будет не легкой добычей.*1

- Что вы, герцог! У меня начинается несварение от одного только вида этого «кусочка искусства». Я даже боюсь представить, что будет, если я попробую его на вкус.

- Вы, как всегда, шутите, Гарольд. И кому только пришло в голову изобразить Элеонора Мягкого, в таком виде? Или художник думал, что тот получил свое прозвище за то, что отрезал чудовищам головы и спасал бедных принцесс?

- Я думаю, что художник не знал про прозвище короля. Этот портрет был написан известным живописцем Джинитиви, который прибыл ради этого аж из самих желтыхземель. И описал он прадеда нашего короля, опираясь исключительно на рассказы придворных о нем. А лизозадов во все времена хватало с избытком.

Ле Брон коротко, негромко рассмеялся, при этом одобрительно кивая. Постояв еще немного возле картины, он повернул голову в сторону удаляющейся толпы, усмехнулся каким-то своим мыслям и, подмигнув на прощание Гарольду, отправился следом за придворными.