На берег большой реки постирать вышла Шатана. А на другом берегу пас стадо молодой пастух.
В коротком бешмете была Шатана, и увидел пастух ее белое красивое тело. С такой силой овладела им страсть, что в изнеможении опустился он на камень.
Шатана видела все это. Заметила она камень и стала считать дни. Когда пришло время, привела Шатана на берег реки молодых сильных нартов и велела им расколоть этот камень. Исполнили юноши просьбу Шатаны. А когда треснул под ударами камень, отослала она юношей прочь, а сама осторожно убрала каменные осколки и вынула из сердцевины камня живого младенца. Это был мальчик. К себе домой принесла его Шатана и дала ему имя Сослан. Стал Сослан подрастать и сказал он однажды Шатане:
- Той едой, что вы кормите меня, лучше кормите собаку, она хоть порог вам будет стеречь.
Но не поняла Шатана слов его.
Кто знает, долгое ли, короткое ли время прошло с тех пор, только Сослан снова говорит Шатане:
- Той едой, что вы кормите меня, лучше кормите собаку, она хоть порог ваш стеречь будет.
- Что это ты такое говоришь? - спросила Шатана.
- Если вы хотите, чтоб стал я человеком, то отдайте меня небесному кузнецу Курдалагону, пусть закалит он меня в молоке волчицы, - вот что хочу я сказать.
Дружно жили нарты с небожителями в то время - ели и пили за одним столом. Позвала Шатана к себе в дом Курдалагона, он быстро явился на зов ее. Рассказала ему Шатана о том, что требует Сослан.
- Так и сделаю, - сказал Курдалагон.
Курдалагон велел из ствола большого дерева выдолбить ладью, в которой смог бы поместиться Сослан. Нарты стояли и смотрели, как делают ладью. Сырдон, сын Гатага, догадался обо всем и, пробежав мимо, сказал:
- Испытать бы страданья вам, нартские люди! Вы только поглядите, что он делает! Знает, для кого готовит ладью, а долбит ее на четыре пальца длиннее.
Сбился со счета тот, кто делал ладью, и сделал ее на четыре пальца короче, чем нужно.
- Теперь и закалить его можно, - сказал Курдалагон Шатане. - Приготовь мне дубового угля сто мешков и добудь сто бурдюков молока волчицы.
Без труда нажгла Шатана сто мешков дубового угля, но не придумает она, откуда достать ей столько молока волчицы.
