В селении нартов, в старом доме Ахсартаггата, где хозяином старый нарт Урызмаг, возится у очага нартская хозяйка Шатана. А возле самого очага, освещаемого неровными вспышками пламени, сидит мальчик и играет в золе. Его лицо и голые коленки раскраснелись от огня. Вдруг прислушалась Шатана. Незнакомый человек остановился у ворот и просит, чтобы кто-нибудь вышел из дома. Вышла Шатана из дома.
- В здравии прибывай к нам, гость! - сказала она.
- Пусть сердце твое радуется, - ответил незнакомый человек. - Мужчины ваши дома?
- Мужчин наших дома нет, - ответила Шатана. - Но в доме нашем мужчины живут. Милости просим, заезжай к нам. Угостим, чем можем. Если захочешь, будет тебе пища с дымом - горячая пища, а то можем угостить и пищей без дыма - холодной пищей.
- Спасибо, добрая женщина, пусть божье благословенье будет на тебе. Нужно мне встретиться с нартом Сосланом.
- Все мужчины наши пошли на праздничный пир в дом к Апата в дальнем поселке - в Хусдзагате Занартском.
- Спасибо за доброе слово, но еще больше буду я благодарен тебе, если дашь ты мне провожатого до поселка Хусдзагат.
- Кого же я могу послать с тобой? Кроме меня во всем доме только мальчик несмысленыш, - он греет колени у огня. Если ты захочешь взять его в провожатые, я сейчас же вышлю его к тебе.
Оставив гостя у ворот, Шатана вошла в дом.
- Хватит тебе лениться, глупыш: у наших ворот стоит гость, его нужно проводить в Хусдзагат, где в доме Ацата пируют наши мужчины.
Не торопясь, поднялся мальчик. Весь испачканный золой, он потянулся, вышел к гостю. И отправились они в Хусдзагат. Мальчик впереди пешком, а за ним гость верхом на коне. Там, где тропинка пошла круто вверх, гость сказал мальчику:
- Давай-ка, я возьму тебя на своего коня. Мальчик взглянул на всадника, потом внимательно осмотрел коня и ответил:
- Прости меня, гость, но не настолько силен твой конь, чтобы поднять нас двоих.
- Ах ты, собачий сын, сейчас же садись на коня, иначе я плетью проучу тебя, хвастунишка!
Мальчик ловко вскочил на коня. Недалеко проехали они. Вдруг мальчик стиснул коня коленями, зашатался конь, закашлял, и комочки свернувшейся крови брызнули у него изо рта.
- Ведь говорил я тебе, гость, что не выдержит твой конь нас двоих,
- А, так это ты Батрадз, сын Хамыца! - догадался гость.
- Да, Арахдзау, сын Деденага, - я перед тобой.
И мальчик, соскочив с коня, опять пошел впереди, показывая тропинку.
Длинная дорога. Нужно отдохнуть. Остановил коня Арахдзау на повороте тропинки, в удобном месте, слез с коня и сказал Батрадзу:
- А не испытать ли нам свои стрелы, Батрадз? Ну-ка, стреляй первым.
- Никогда не достану я из колчана свою стрелу раньше гостя, - сказал Батрадз.
Достал тогда Арахдзау стрелу из своего колчана, взял в руки лук, попробовал пальцем, хорошо ли натянута тетива, как следует натянул ее, наложил стрелу и послал ее. Далеко впереди на дороге легла стрела.
И Батрадз пустил стрелу. Через леса и горы летела стрела и вонзилась она в косяк двери Ацата: пришла стрела к цели. И зашатался древний дом Ацата, в котором шел пир. Яства попадали со столов.
- Не тревожьтесь, добрые люди, - усмехаясь сказал нарт Сослан. - Это стрела нашего озорника, это блажной наш идет сюда.
И, правда, немного времени прошло, как к дому Ацата подошли сын Деденага Арахдзау и сын Хамыца Батрадз.
Поспешно встал из-за стола Сослан и вышел из дома. Он приветствовал гостя, а потом повернулся к Батрадзу и тяжелой своей ладонью со всего размаха ударил его по щеке.
- Щенок, - сказал он, - это тебе за пробу стрелы!
Отпрянул Батрадз и, спасаясь от сурового наказания, прыгнул он и одним прыжком перекинул себя через семь горных хребтов и оказался перед своим домом.
И все идет попрежнему: сидит возле очага мальчик, копошится, играет в золе.
