Три сына было у старого Аца. Когда умер он, стали братья делить наследство. Долго делили и все никак не могли сговориться, и дело у них доходило до ссор.
Почтенные нартские мужи старались их рассудить. Но не смогли они разделить наследство так, чтобы остались довольны сыновья Аца. Семь раз собирались нарты на Нихасе, судили-рядили об этом деле, по решить его не могли.
Небогат был старик Магуйраг, самый старый из нартов. Вечной слезой сочились погасшие глаза его. Сам взялся он быть посредником в разделе наследства, и он так рассудил: старшим сыновьям отдал скот, а младшему одну только вечную золотую свирель старого Аца.Старшим братьям понравился такой раздел. Ацамаз тоже не стал спорить. Золотую свирель, которая досталась ему в наследство, подарил отцу Ацамаза сам Афсати - покровитель охоты. Вместе с небожителями Никкола и Уастырджи гостил Афсати у нарта Аца, и поклялись тогда в вечной дружбе нарт Аца и небожитель Афсати. Много подарков предлагал Афсати своему другу. От всего отказывался Аца и только золотую вечную свирель принял - он от друга.
Теперь эта свирель была в руках Ацамаза. Взял он ее и пошел на Черную гору. И так прекрасен был Ацамаз, что когда шел он мимо Нихаса, то нарты, которые сидели там, говорили:
- Не Бонварнон ли, светило восхода и заката, выглянул из-за гор?
- Нет, не Бонварнон это, а удалой маленький Ацамаз, сын Аца, уходит в горы.
- Не звезда ли трав Кардагсталы показалась на Востоке?
- Нет, это не Кардагсталы, - сказали старики на Нихасе. - Это маленький Ацамаз, сын Аца, взяв свою золотую свирель, подымается на вершину Черной горы, туда, где живет дочь Сайнаг-алдара.
Единственная дочь была у Сайнаг-алдара, и кроме нее не было у него детей. Нежно любил Сайнаг-алдар свою дочь - красавицу Агунду. До самых пят падала тяжелая шелковая коса Агунды, ясному дню после дождя подобен был взгляд ее черных глаз, и за какую работу она б ни бралась, хватка у нее была спорая и быстрая, хватке волка подобная. Что же сказать о походке ее, когда, подобно лебедю плывущему, шла она, из статных статная, рано утром за водой, плавно колебля гибкий свой стан, и месяц светил в медном кувшине, который несла она на спине, и яркое солнце сияло на лице ее.
Пышной пеной покрывались кони юных нартов - охотников за резвыми оленями, когда они джигитовали у подножья Черной горы, чтобы привлечь взгляд красавицы Агунды. Но ни на одного из них не взглянула красавица Агунда с вершины Черной горы.
