Меня больше нет 2.

Октябрь. Часть 2.

20 октября

Сегодня день встречи с отцом. Собираюсь с духом и звоню с утра сам. Так не хочется, но откуда мне еще взять деньги? Он бодро отвечает. Договариваемся встретиться в кафе рядом с моим институтом после пар. Сижу лишь на первой лекции, потом маюсь с Машей и газетой, потом заскакиваю на репетицию КВНа и спешно переделываю несмешную шутку. Мой монолог пингвина так и не доработан. Понимаю, что придется без него. Денис не очень рад, их выступление в середине ноября, нужно занять еще чем-то три минуты, время поджимает, но я обещаю что-нибудь придумать.
Когда я спускаюсь по лестнице, меня хватает за плечо Стасик:
- Артемьев! Опять прогуливаешь пары.
- Отчего же, я занимаюсь общественной жизнью.
- Быстро в аудиторию! – мужчина сегодня не в настроении. И даже сам провожает меня до двери.
Преподаватель не рад моему часовому опозданию, но мое сопровождение в виде замдекана – мой пропуск в этот мир знаний.
После звонка срываюсь с места и несусь в кафе. Батя уже там. Разглядывает меня и облегченно выдыхает. Он почему-то думает, что геи – это те, кто носит женскую одежду, яркий макияж и каблуки. Не обнаружив на мне ничего из списка, он испытывает такое облегчение, сравнимое только с тем, которое бывает после трехдневного запора. Это он сам мне сказал.
Как-то хотел прикольнуться над ним, накрасить губы. Правда, передумал. Он же и ударить меня может.
Я сажусь на стул перед ним. Поскорей бы это закончить. Почему нельзя просто передавать деньги в конверте?
- Что-нибудь хочешь? – отрицательно качаю головой. Перед ним лишь кофе. - Как твоя учеба, Тём?
- Нормально, - как и всегда, впрочем.
- Что нового в институте? – да все, блин! За месяц полно новостей, но я неопределенно пожимаю плечами. – Как живешь?
Вздыхаю. Типичный ряд вопросов.
- Нормально, - раздражаюсь. – А ты как?
- Я тоже. Вот, захворал немного, пришлось отлежаться недельку.
Не чувствую жалости или тревоги. Хотя нет, тревога есть. Всю ли сумму я получу?
- Батя, мне пора, - всегда так говорю.
- Да, да, - он суетится. – Вот.
Мои заветные деньги, завернутые в газету. Типа чтобы никто не догадался.
- Спасибо. Я побежал... Не болей.
Эта встреча каждый раз пытка для меня. Ни он, ни я этого не хотим. Я же неприятен ему, я вижу. Он сидит, словно на иголках, и расслабляется лишь тогда, когда я выхожу. А я виноват в том, что я гей? Это повод выселять меня из нашей квартиры? Швырять в эту жизнь? Он оставил меня в полном одиночестве. Я провел эти два летних месяца после школы один. Совершенно. В магазине я был рад перекинуться парой слов с продавщицей. После этого я твердо решил, что у меня будет много друзей и не будет отца. Так, человек, почему-то платящий за меня. Почему я сам не пойду работать, я не знал. Ведь мог бы... Сколько возможностей, как-нибудь бы перебивался. Не зависел бы от него, не было бы этих ежемесячных выматывающих встреч.