Ошибка инквизитора

Глава 11. Заключительная

  Я готовила бутерброды и изредка посматривала на парня, сидевшего за . Он неотрывно смотрел на меня и следил за каждым моим шагом. Я удивлялась его выдержке. Как он не уставал ходить за мной по пятам?

Первую половину беременности у меня сильно кружилась голова и жутко тошнило. Но когда пошла вторая половина срока, я начала испытывать сильные боли в области спины и живота. Сначала я испугалась, подумав, что я на грани выкидыша, но Сехун успокоил меня, сказав, что это нормально и мой организм так адаптируется к быстрому росту плода.

Мне всё больше казалось, что к моменту родов я просто сойду с ума от болей, а мой позвоночник просто сломается пополам. Демон часто делал мне массаж спины, чтобы унять ноющую тупую боль в ней, но это помогало лишь на несколько часов. Тогда Сехун попытался меня убедить уйти к нему домой, чтобы мне оказали помощь. Он говорил, что мою бабушку Кай смог забрать с собой только из-за её плохого состояния, когда тело ослаблено настолько сильно, что с легкостью может проникать между мирами. Но со мной всё гораздо проще и можно не тянуть до родов.

Но я испугалась. Не важно, что я приняла решение уйти с ним, когда наступит время. Важно то, что на этот момент я была абсолютно не готова сделать такой решительный шаг без шанса на возвращение. Я хотела ещё хотя бы немного побыть в своём родном мире, ведь я не знала, что меня ждет в мире рабису; какой он, как он меня встретит?

Однако моя упёртость стоила мне ежедневных мучений, особенно по ночам, когда я просыпалась от боли в теле и из—за этого не могла потом уснуть. Я не говорила демону истинную причину моей бессонницы, но от него нельзя было ничего скрыть. Он быстро «раскусил» меня и долго читал мне лекции о том, какая я безответственная, ведь терпеть боль долго нельзя, потому что ребенок со временем тоже начинает её чувствовать.

Но лекции Сехун мне читал немного позже. Когда он понял, что я скрываю от него свои мучения, он сначала пришёл в бешенство. На мгновение мне показалось, что теперь он точно меня побьёт. Я настолько сильно испугалась его злобного демонического облика и трясущихся кулаков, готовых вот — вот пройтись по моему телу, что мой живот моментально скололо, словно сотни иголок впивались и шевелились внутри меня.

Не знаю, что остудило пыл демона в тот момент: его самообладание или то, как я сжалась от болезненных спазмов, но он мгновенно успокоился. Лично я склоняюсь ко второму варианту.

Сехун тогда испугался больше меня, потому что возникла угроза выкидыша, который он чуть не спровоцировал своим поведением. Именно тогда он и рассказал мне о своём решении оставить меня здесь до конца моей беременности, чтобы я спокойно попрощалась с этим миром и была готова уйти отсюда, когда придет время.

Но наблюдая за моими страданиями, парень пожалел, что дал волю своей человечности, как он позже выразился. А я была только рада тому, что могу побыть здесь ещё немного времени.

Демон запрещал мне много ходить, особенно на улице, и делать что — то самой, например, прибираться в доме или готовить еду, если это занимало у меня много времени. И если поначалу я сопротивлялась навязанному мне режиму, то немного позже, даже, благодарила парня за его заботу, потому что плод рос не по дням, а по часам, и это неизбежно сказывалось на моём организме: напряжение в спине усиливалось, ноги начинали болеть от долгой ходьбы, да и я сама уставала очень быстро, если бралась за какую—нибудь физическую работу.

Срок моей беременности подходил к концу, и я очень нервничала. Сехун меня удивлял своим терпеливым поведением. Ещё несколько месяцев назад я могла с точностью в сто процентов сказать, что он просто возьмёт и заберет меня к себе, не обращая внимания на моё сопротивление. Однако, несмотря на моё состояние, он терпеливо выжидал время и постоянно забирал мою боль.

И я была ему очень благодарна.

— Сехун, может, расскажешь мне, зачем ты это сделал? — я села за напротив него и протянула ему бутерброд.

— Сделал что?

— Ну, скажем, я ещё слишком молода, чтобы иметь детей.

Парень напрягся. Он поджал губы и отвел взгляд в сторону о чём—то размышляя. Было заметно, что ему не понравился мой вопрос, но отступать я не собиралась. Всё—таки, я имела право знать его истинные мотивы, к тому же эти мотивы касались непосредственно моей персоны.

— Прежде всего, ты должна понимать, что с тех пор, как я явился сюда, многое изменилось, в том числе я сам, — начал оправдываться демон, смотря куда—то вдаль отрешенным взглядом. — Я был зол. Очень зол, Ли На. Меня бесила сама мысль о том, что я должен защищать какую—то смертную, которая лезет куда не попадя. Я считал, что ты заслужила больше наказания, чем защиты. Но мне пришлось подчиниться Каю и быть рядом с тобой. Знаешь, я хотел специально бросить тебя беременную после изгнания Кенсу и уйти. Так я планировал с того самого момента, как мне пришлось прийти сюда.

Меня охватила мелкая дрожь. Я тут же представила себя одну, со стремительно растущим животом, ужасными болями по всему телу и осуждающими взглядами родных людей. Я была бы одна против всего мира, а мир против меня и моего ребенка. Наверное, я бы не вынесла этих адских мук и сошла бы с ума от панических истерик, в которые бы впадала каждый раз, как смотрела на себя в зеркало. Врачи бы написали в моей медицинской карте, что моё дитя — аномалия и его нужно срочно изучить. А когда бы он случайно проявил свои способности, то его бы посадили в изоляционную камеру для исследований...

Я даже засомневалась, что дожила бы до родов.

— Но я слишком быстро в тебя влюбился, — продолжал парень, смотря мне в глаза. — И когда понял это, то разозлился ещё сильнее, но мне пришлось себя контролировать, иначе Кай бы меня точно убил. А потом... Потом ты спасла меня, несмотря на то, что я, по сути своей, плохо к тебе относился. Наверное, именно это тронуло меня за живое и окончательно растопило ледяную стену между нами.

— И если бы не полюбил, то действительно бы бросил меня одну? — я с трудом проглотила вставший в горле ком и отвернулась, чтобы он не видел мои, навернувшиеся на глаза, слёзы.

— Ли На, не надо, — Сехун подошёл ко мне со спины и положил свои горячие ладони мне на плечи. — Зачем ты терзаешь себя?

— Я хочу знать правду, — прошептала я, еле сдерживая слезы. Я должна быть сильной.

Повисла напряженная тишина, которую хотелось рассекать ножами до тех пор, пока она не издаст протяжный жалобный стон и не раскроет свои удушливые объятия.

Чем дольше он молчал, тем сильнее нечто невидимое сжимало меня так, что становилось трудно дышать. Мои худшие предположения невидимыми нитями повисли в воздухе, выжидая подходящего момента, чтобы со звоном обрушиться на меня.

— Да, я бы ушёл. И мне было плевать, что со мной сделает Кай.

— Понятно, — судорожно выдохнув, я стёрла тыльной стороной ладони свои слёзы и замолчала.

Мне больше нечего было ответить. Я старалась радоваться тому, что он остался со мной рядом. Мне страшно было представить, что бы со мной стало, если бы он не влюбился в меня...

Да и вообще, чего ещё можно было ожидать от взбесившегося демона, чей покой так бесцеремонно потревожили?

— Ли На, — Сехун сжал мои плечи и поцеловал меня в макушку. — Я рядом и я вас с малышом люблю. Всё остальное уже не важно, понимаешь?

Я согласно кивнула и нехотя откусила кусочек бутерброда, который стал вдруг резиновым и безвкусным. Злосчастный кусочек никак не хотел жеваться, и пришлось проглотить его целиком, запивая таким же, потерявшим вкус, апельсиновым соком.

Я отчаянно старалась убедить себя в том, что прошлое уже не имеет значения и важно лишь настоящее, в котором мы любили друг друга. Ведь так?

— Тебе стало легче, когда ты узнала правду? — парень сел рядом со мной и стал легонько накручивать мои волосы себе на палец.

— Всегда лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

— Ошибаешься, — невесело усмехнулся демон и отвёл взгляд. — Не всегда.

Не знаю почему, но я не стала расспрашивать его, а он, кажется, этому только обрадовался. Интуиция мне подсказывала, что эта тема для него слишком личная и нежелательная и обсуждать её лучше не стоит.

Поэтому, я перевела разговор в другое русло.

— Сехун, а моя бабушка... Она ведь человек. Это значит, что ей было ещё хуже, чем мне сейчас?

Демон, нахмурившись, подхватил меня за талию, словно пушинку, и пересадил к себе на колени.

— Давай не будем говорить о Мэ Ри. Придёт время, и ты сможешь узнать всё, что захочешь, а пока, пожалуйста, не накручивай сама себя.

— Представляю, сколько в мире таких как я, — буркнула я, не рассчитывая на ответ, но парень поддержал беседу.

— Полукровок? Очень мало.

— Почему? Например, ты сам говорил, что у тебя было много женщин.

— Кроме нашего с тобой ребенка, у меня больше нет детей, — ответил демон и добавил, поймав на себе мой недоверчивый взгляд. — Милая, мы не спим со всеми подряд. И вовсе не потому, что не хотим. Нам, зачастую, не дают этого сделать, поскорее отправляя нас обратно домой после выполнения задания. Если от нас и рождаются дети, то, скорее, из-за легкомысленности того, кто нас сюда вызвал, либо с умыслом. Некоторые маги специально подкладывают под нас своих жен и сестер, чтобы усилить способности рода, либо наводят нас на тех женщин, которых они хотят проучить или навредить, чтобы те мучились...

Сехун осёкся на последних словах и замолчал, осознав, что сказал лишнее, но было уже поздно. Я поняла, почему он не хотел развивать тему о Мэ Ри. Вероятно, она прошла через такие муки, которые мне и не снились. Я сделала для себя выводы, но озвучивать свои догадки не стала.

— Почему же тогда у тебя нет детей, если ты всё—таки спал с земными женщинами?

— Ревнуешь? — довольно ухмыльнулся Сехун и погладил меня по спине вдоль позвоночника. — Потому что мне не нужны были дети. Мне было плевать, что там от меня хотели эти колдуны. Я стремился получать только удовольствие и ничего больше.

— О, а я разом разрушила все твои планы, — не удержалась я от соблазна съязвить ему. Ревную? Ничего подобного.

— Не злись, Ли На, — улыбнулся парень, зарываясь носом в мои распущенные волосы и поглаживая мой живот. — Поверь, у тебя нет причин меня ревновать.

Я уже было хотела возмутиться его самоуверенности и наглости, как моё тело пронзила острая боль. Я вскрикнула и вцепилась пальцами в плечи парня так, что тот охнул и обеспокоенно посмотрел на меня. Ему хватило доли секунды, чтобы понять, что со мной происходит.

Он отнёс меня к кровати и осторожно положил на спину. Я металась по постели, сжимая зубы от дикой боли, спазмами пульсирующей где — то внизу живота. Боли с каждой секундой всё усиливались, словно меня резали ножами. Больше не в силах сдерживаться, я закричала во весь голос, перепугав Сехуна, подбежавшего ко мне с влажным полотенцем в руках.

— Будь сильной, любимая, — прошептал он мне на ухо, держа меня за руку, а я понимала, что никогда не была сильной.

Легко говорить, какой ты сильный, сидя в тепле и комфорте, когда в школе или на работе у тебя всё хорошо. Но попади ты в ситуацию, угрожающую твоей жизни, и твоё самообладание и «сила» исчезнут без следа.

— Мы уходим, — скомандовал демон, но в следующий миг я ощутила, как простынь под моими ягодицами становится влажной.

— Поздно, — простонала я и обреченно откинулась на подушку, замечая сквозь пелену слёз, как побледнел Сехун.

Мы оба понимали, что сейчас очень опасно перемещаться между мирами. А я с замиранием сердца осознавала, что меня ждет.

Я оказалась не готова к тому, что на меня обрушилось. Это было ужасно. Боль. Нестерпимая, режущая боль. И ничего больше кроме неё. Я не помню, сколько продлились мои мучения, потому что очень скоро потеряла счёт времени. Я помню лишь то, как отчаянно молила Бога забрать меня к себе, как злилась на Сехуна за всё то, что мне приходилось испытывать, как тут же призналась ему в любви, боясь, что не успею этого сделать перед смертью, и как он держал меня за руки и дрожащим голосом о чём — то шептал мне на ухо.

Я думала о смерти. Я просила о смерти.

Все мысли перемешались в моей голове, и я не могла адекватно думать. Мне хотелось лишь одного, чтобы всё это кончилось, а для этого я должна умереть и другого выхода я никак не видела.

Помню, как собрала всю свою волю в кулак и сделала последний рывок, даже, не надеясь на то, что всё это закончится.

И, вдруг, всё исчезло. Ушла боль, ушли мысли о смерти, ушла усталость.
Меня легонько покачивало, словно я плыла по морским волнам.
В тот момент, я подумала, что умерла, иначе как объяснить эту легкость и свободу?

Но когда я «вынырнула» из этого блаженного состояния, то сразу услышала несколько голосов. Один из них я узнала сразу, он принадлежал Сехуну. Ещё пара голосов были мне смутно знакомы. Один из них мужской, о чём — то громко спорил с Сехуном на непонятном мне языке, а второй голос, женский, тихо нашептывал моё имя, осторожно перебирая мои волосы.

И когда женский голос попросил меня очнуться и посмотреть на чудесного мальчика, моего сына, я поняла, что жива. Сехун успел меня спасти. Теперь я среди родных.

И я открыла глаза.


***


Вот и закончилась моя история о том, как я встретила свою любовь и обрела счастье. Мы всегда делаем свой выбор. И мы в ответе за него, потому что от этого зависит порой не только наша жизнь, но и жизнь родных или окружающих нас людей.

Нашего с Сехуном сына мы назвали Бэкхеном.

Больше никаких страданий и никакой боли.

Теперь только счастье. Наше маленькое своеобразное счастье, которое я бы никогда не обрела в своём мире.