THE BAD FAME [Larry]

Часть 11

6 июня, 11:30. Лондон, Англия.
One Direction - Story of my life.

Без стука вхожу в комнату Гарри. Он расставляет на полу баночки с краской. Я наблюдаю за тем, как он достаёт из тумбочки большой альбом и кладет его рядом с красками. Я улыбаюсь и издаю приглушенный смешок, дабы привлечь его внимание. Гарри резко замирает, увидев меня.

- Рисовать собрался? - спрашиваю я, взяв в руки баночку с жёлтой краской, - не знал, что ты умеешь.

Опускаю палец в краску и прикладываю его к кончику носа Гарри, оставив жёлтое пятно.

- Вообще-то, - Гарри берёт красную краску, - это и был обещанный сюрприз, - он оставляет след на моей щеке, - но кого-то просто не учили стучаться.

Я улыбаюсь ещё шире. Гарри тянет меня на пол. Он объясняет, что суть в том, что мы должны раскрасить наш с ним совместный фото альбом. Мне нравится его идея.

- С чего начнём? - спрашиваю я.

Гарри снимает с себя футболку, а потом его руки оказываются на моей талии. Моя футболка падает поверх его.

- Чтобы не испачкать, - поясняет Гарри.

Он протягивает мне баночку жёлтой краски. Я наблюдаю за тем, как он пишет зелёной краской свои инициалы H.S. Я следую его примеру. На белой обложке альбома, словно на нашей белой без друг друга жизни, появляются первые следы H.S. L.T. Между ними пустое место. Гарри заполняет пространство тонкой линией бесконечности. Я вновь улыбаюсь и рисую маленький смайлик. Мы опять выражаем свои чувства на бумаге, мы прекрасно понимаем и без слов. Гарри рисует сердце.

Мы делаем нашу историю.

Я делаю отпечаток своей руки на обложке красивым алым цветом, а потом оставляю точно такой же отпечаток на груди Гарри, на том месте, где расположено сердце. Я не просто приложил руку к его сердцу, я ворвался в него, я остался там. Навсегда. Гарри ставит свой отпечаток на обложке около моего. Моя рука значительно меньше, чем его. Окунаю палец в оранжевую краску и рисую незамысловатый узор. Гарри делает точечные отпечатки своих пальцев. Я отмечаю, что в это обилие ярких красок, мазков и отпечатков Гарри добавляет один тёмно - синий.

- Почему синий? - удивляюсь я.

Гарри пожимает плечами. Меня это настораживает. Но я не закрашиваю это темное пятно на нашей яркой обложке. Раз Гарри его поставил, значит так надо. Я беру как можно больше сиреневой краски, чтобы обвести контур обложки, но далеко в подсознании я знаю, что делаю это, чтобы создать контраст яркого и тёмного.

Наконец наш фото альбом превращается в произведение искусства. Гарри достаёт из тумбочки фотоаппарат. Он садится позади меня и кладёт голову мне на плечо. Щелчок. И наша первая совместная фотография отправляется на первую страницу альбома.

Гарри встаёт, чтобы убрать фотоаппарат, а я пачкаю ладони в краске. Подхожу к нему, упираясь своим торсом в его спину. Обвиваю руками его талию, проводя ладонями по его торсу, оставляя за собой яркие пятна и мазки. Он разворачивается, и наши тела соприкасаются, что теперь и моя грудь разрисована. Я опускаюсь на пол и тяну его за собой. Гарри берёт с пола баночку голубой краски. Он проводит своим пальцем по моему телу, оставляя голубые полосы. Мне щекотно, я смеюсь. Ещё жёлтой ладонью я провожу по щеке Гарри. Он улыбается.

- Может, попробуем снова? - тихо спрашивает Гарри.

Я приподнимаюсь на локте. Гарри изучает моё тело, ожидая ответа. Я вывожу на торсе Гарри, пока ещё краска не высохла слово, которое говорил ему не раз. Да.

Он поднимается и тянет меня на себе. Я упираюсь своей грудью в его, ощущая его тяжёлое дыхание. Я засовываю руку в задний карман его джинсов, вытаскивая упаковку презервативов.

- Не струсишь? - спрашивает Гарри с некой усмешкой.

- И не подумаю.

Гарри толкает меня на кровать, а сам снимает с себя джинсы. Его тело просто сводит с меня с ума. Вся моя неуверенность отступает. Я хочу овладеть его телом. Он помогает мне избавиться от моих брюк, кинув их в сторону банок с красками и опрокинув их. Гарри берёт меня за лодыжки, пододвигая к себе. Он ощущает, что я немного нервничаю.

- Не переживай, - он оставляет поцелуй на моём животе.

Я не смотрю, как он снимает с себя боксёры и одевает презерватив. Лучше я не буду знать насколько велик его размер, чтобы не знать насколько мне будет больно.

- Сам снимешь? Или мне помочь тебе? - ухмыляясь, спрашивает Гарри, указывая на мои боксёры.

Сегодня я весь в его распоряжении. Я ищу его руку, чтобы положить её на своё бедро. Он понимает мой намёк. Его рука уверенно снимает с меня последнюю деталь моей одежды, которая разделяет нас. Его руки оказываются на моей талии, а сам он целует меня в шею, слегка покусывая.

- Возьми меня за плечи, - шепчет он мне в кожу, - сожми.

Я хватаюсь за его плечи, но сжимаю не сильно. Я ощущаю жгучую боль, когда Гарри входит в меня. Он замирает, когда я сжимаю его плечи до синяков, буквально впиваясь пальцами в его кожу. Гарри перестаёт движение, выдерживая время, чтобы я привык, но это доставляет мне ещё больший дискомфорт. Не сдерживая себя, я вскрикиваю.

- Прошу, - всхлипываю я, - прошу, двигайся, - я дёргаю бедрами вверх, но тут же жалею об этом, когда получаю еще одну дозу боли.

Гарри делает один толчок, и я вновь впиваюсь пальцами в его плечи. Не знаю кому из нас больнее.

- Расслабься, - шепчет Гарри, убирая волосы с моего вспотевшего лба.

Я пытаюсь отключить свой разум, но у меня не выходит.

- Луи, - Гарри немного хмурит лоб, его голос становится жёстким, а глаза чернеют.

Я падаю на кровать, сжимая простынь. Гарри поглаживает низ моего живота, помогая мне расслабиться. Я начинаю немного привыкать к ощущению, что он во мне. Когда я полностью обмяк на постели, Гарри продолжил движение. Боль постепенно притупляется. Он углубляется, заставляя меня застонать. Гарри ускоряет темп, и я ловлю его, двигая своими бёдрами в такт его. Что-то изменилось в его поведении. Его движения перестали быть нежными, они стали жёстче, я бы даже сказал грубее.

Гарри целует меня в ключицу, чтобы создать контраст его грубых движений и нежных поцелуев. Он обессилен. Гарри падает мне на грудь, когда доходит до высшей точки удовольствия. Наши вспотевшие тела сливаются воедино. Краска стекает вместе с потом на кровать.

- Видишь, ты смог, - тихо говорит он.

Я путаюсь пальцами в его волосах.

- Не я, а мы.