THE BAD FAME [Larry]

Часть 15

Лу, я знаю, что ужасно виноват перед тобой. Если бы ты только знал, как мне стыдно и страшно. Да, мне именно страшно. Не знаю, чего я боюсь больше - умереть или потерять тебя. Прости меня, если сможешь, потому что я простил тебя, хотя я даже и не обижался. Ты все правильно сделал, я заслужил это.
Если у нас не получится начать все с начала, то прошу, давай хотя бы останемся хорошими друзьями.
Приходи сегодня вечером. Хорошо?
Если не придёшь, я пойму...
Твой Гарри. Хотя, может уже и не твой.

***


Я открываю глаза, долго моргая, пока размытые изображения не принимают первоначальные очертания. Первое, что я вижу - это искажённое ужасом лицо молодой девушки. Её глаза покраснели, над бровью красуется небольшая ссадина, которую прикрывают белые пряди волос, выбивающиеся из общей массы её причёски. Она помогает мне подняться, оттряхивая с меня пыль и мусор, которые прилипли к моим и джемперу. Когда я поднимаюсь на ноги, то тут же корчусь от боли. Моя правая коленка разбита, и кровь тонкой струйкой стекает по джинсам через образовавшуюся на колене дырку.

- С вами всё в порядке? - причитает она, осматривая царапину на моей щеке.

- Более чем, - отвечаю я, ощупывая себя.

Я ощутил, что в заднем кармане, где прежде был телефон, теперь пусто. Испуганно начинаю шарить по карманам.

- Простите, я вас не заметила, - она всхлипывает, - мне так стыдно. Простите. Может вам нужно в больницу?

Я мотаю головой, продолжая поиски своего iPhone. Он валяется в паре метров от меня. Оставив девушку наедине со своим переживанием, я кинулся к телефону. Когда я поднял его, из под него ветром выдуло какую-то бумажку. Я проводил взглядом удаляющийся клочок бумаги, и попытался включить телефон. По экрану пошла паутинка из царапинок. Мой аппарат был безнадежно испорчен, он даже не включался. Я миллион раз проклял сегодняшний день, ту юную особу, которая совершенно случайно сбила меня на своём BMW, чёртову погоду, ссору с Гарри. Моя жизнь стремительно шла под откос.

- Все хорошо?

- Д-да, - выдыхаю я, засовывая свой разбитый телефон обратно в карман.

- Может вас подвести домой? - интересуется девушка.

И уже через несколько секунд, я усаживаю свой симпатичный зад на мягкое кожаное сидение BMW.

- Линдси, - представляется девушка.

Я не запоминаю её имя, игнорирую её протянутую руку.

- У меня есть парень, - бросаю я, уставившись в окно.

Вам нужно было видеть её лицо. Челюсть отвисла, и казалось, что больше не закроется, брови скрылись под чёлкой, а и без того большие глаза округлились до размера пятака. Мне не очень хотелось ехать с ней, но она чуть не убила меня, надо же мне подыграть мне ей, чтобы она поняла, что между нами больше нет никаких разногласий. Мы ехали в полной тишине, её руки дрожали, пальцы нервно стучали по рулю. На каждом светофоре Линдси просто не знала, куда деть свой взгляд. Во время движения она смотрела на дорогу так внимательно, будто бы боялась, что собьёт кого-то ещё, а на остановках её глаза бегали по её накрашенным ногтям, по панели управления, пешеходам, которые переходили дорогу.

Когда мы, наконец, приехали, Линдси выдохнула. Я даже видел то облегчённое выражение лица, когда я поблагодарил её и вышел из её автомобиля. Она ещё раз извинилась. Я поднялся на свой этаж, и как только я открыл дверь своего номера, на меня кинулся Найл.

- Где ты был? - по его выражению лица было понятно, что он взволнован. - Уехал и не возвращается. Почему трубку не брал? Что с твоей щекой? Луи?

Мой мозг просто не способен переварить такое количество вопросов.

- Может, успокоишься? Для начала, - спокойно говорю я, вытаскивая из-под кровати чемодан.

- Я спокоен, - отвечает Найл и садится на ручку дивана.

Я стягиваю с себя грязный джемпер и джинсы. Найл испуганно изучает моё тело. На моей груди есть ещё парочка ссадин, а на бедре - синяк. Я вытаскиваю вату и антисептик, чтобы обработать свои синяки и царапины..

- Что с тобой? - Найл проводит рукой по волосам.

- Не поверишь, меня сбила машина, - горделиво, но в тоже время саркастически говорю я, обрабатывая свою разбитую коленку.

- ЧТО? - Найл вскакивает с дивана.

- Чувак, расслабься, я в порядке, - морщусь я, когда задеваю рукой свою ссадину на щеке.

Найл обширно жестикулирует свою лекцию. Мне бы пришлось бы выслушивать эту триаду, но один очень замечательный человек перебил его, позвонив ему.

- Да, Гарри, - говорит он, выдыхая. - Хорошо. Привезу. Да. Я понял.

Найл кладет трубку. Я смотрю на Хорана, ожидая его реакции.

- Гарри нужны лезвия для бритвы, у него кончились. У меня нет. Могу я взять твои? - спрашивает Найл.

Я залезаю в сумку, в поисках лезвий.

- Блять, - ругаюсь я, когда лезвие царапает палец.

Я засовываю палец в рот, слизывая кровь. Кидаю упаковку Найлу.

- Отвезу и вернусь, - говорит Найл, убирая лезвия в карман.

Я киваю в знак согласия. Как только Найл скрывается за дверью, мой мозг выдаёт мне теорию, которая должна была придти две минуты назад. Лезвия Гарри нужны вовсе не для станка. Перед глазами сразу же встают картинки. Ужасные картинки.

Гарри запирает дверь в ванную и усаживается на холодный кафель, разложив перед собой лезвия. Он облокачивается о ванную. Его руки дрожат, но пути назад нет. Гарри закрывает глаза и выдыхает. Берёт лезвие и осматривает его, оно бликует. И вот он подносит его к венам на руке. Сначала он делает маленький надрез. Лезвие проходит по его коже, оставляя за собой полосу, которая тут же начинает кровоточить. Темно - красная жидкость начинает стекать по запястью. Она горячая. Дрожащей рукой Гарри делает второй надрез, только уже глубже и больше. Он блаженно закрывает глаза. Кровь капает на пол. Ещё один надрез, и Гарри ложится на кафель.

Я начинаю нервничать. А что, если он действительно хочет покончить с собой? Пока там Найл, он этого не сделает, а потом? Что ему помешает это сделать потом? Ничего. Я так хотел бы уехать в больницу, к нему, чтобы контролировать его. Но, как вы себе это представляете? "Гарри я буду теперь жить с тобой, потому что боюсь, что ты вскроешь себе вены". Это даже для меня слишком. Я иду ванную, чтобы смыть с себя весь негатив. Делаю воду похолодней. Струи воды нещадно бьют по лицу, и я даю волю эмоциям. Начинаю плакать. Это ведь всё из-за меня. Я ударяю кулаком по стене. Даже холодная вода не может остудить мой пыл. Если бы не мой скверный характер, то я бы сидел с Гарри на диване или даже на той же больничной кровати, мы бы смотрели фильм, обнимались, целовались. А я всё испортил. Я почувствовал, как дыра в моём сердце стала постепенно затягиваться. Я почувствовал, как вновь ощутил новый прилив любви к этому кудрявому. Я не могу просто так бросить его.

- Прости, - шепчу я, будто Гарри может меня услышать. - Прости, - повторяю я громче.

Я простоял под душем полчаса. Как только вышел, моя кожа тут же покрылась мурашками.

- Я вернулся, - послышалось из комнаты.

Я вышел из ванной.

- Так быстро? - удивился я.

- Он сказал, что хочет побыть один. Я не стал настаивать, - пожимает плечами Найл.

Тут мой мозг просто взорвался. Я схватил чистую футболку и джинсы.

- Куда ты? - спрашивает Найл, наблюдая за мной.

- К Гарри, - в спешке говорю я.

- Но он сказал...

- Мне плевать, - бурчу я, - я позвоню.

И выскакиваю из номера, громко хлопнув дверью.

***

Chelsea and Westminster Hospital.

- Гарри!

Я влетаю в его палату с этим чёртовым номером 111. Гарри поднимает на меня взгляд, отрываясь от экрана своего телефона.

- Луи?

Я осматриваю его тумбочку. Сначала только взглядом. Потом открываю её, обшаривая почти пустые полки. Я помню, чем закончился мой последний переполох.

- Где? Г-где лезвия? - спрашиваю я, восстанавливая дыхание.

Гарри удивлённо смотрит на меня, потом идёт в ванную и приносит мне коробочку.

- Одно в бритве, - говорит Гарри, наблюдая за тем, как я пересчитываю лезвия.

- Господи, - выдыхаю я.

Я кладу коробку на тумбочку. Видимо Гарри и не собирался кончать свою жизнь самоубийством, а я напридумывал себе всякого ужаса.

- Я так испугался за тебя, - шепчу я, придвигая Гарри к себе за талию.

- Луи, что такое? - спрашивает он, убирая волосы с моего лба.

- Я думал, что ты... - начинаю я.

- Нет, я про царапину, - перебивает Гарри.

- Не бери в голову.

- Луи?

- Поцарапался, - отнекиваюсь я.

Гарри не верит. Я мягко улыбаюсь ему, пытаясь разрядить обстановку.

- Давай мириться, - выдыхаю я, утыкаясь носом в его грудь.

Гарри берёт из кармана ручку и ищет на чем бы написать. Я протягиваю ему руку. Он пишет:

Ты меня простил?

Я беру его ладонь и пишу слово, которое говорил, говорю и буду говорить ему ещё не раз.

Да.

Я простил его. Я не мог не простить его - неотъемлемую часть своего мира, моей вселенной. Он - моё все.