Гарри Поттер и Дух Хроноворота

Глава 6

– Значит, Блэк, ты считаешь, что я должен
вытащить тебя из Азкабана? – лениво
рассматривая ухоженные ногти на правой
руке, процедил сквозь зубы Люциус. – И
почему же?
– Потому что Цисси – моя любимая
сестренка? – Сириус насмешливо осклабился.
Малфой в очередной раз поразился тому,
каким живым выглядел Блэк, несмотря на
десятилетие в камере. Во взгляде арестанта
не было ни малейшего проблеска
сумасшествия… но что, если не безумство
подвигло Сириуса написать кузине? Вряд ли
он считал, что Нарцисса не поддерживала
политические взгляды мужа…
Люциус вздохнул и наклонился к
зарешеченному окошку камеры. Блондин
прекрасно знал, что в предательстве Поттеров
виноват отнюдь не Блэк, однако защищать
родственника жены он не торопился.
– Я бы еще поверил в твою искренность, будь
я женат на Андромеде, – Малфой брезгливо
повел плечами. – Не корчи из себя клоуна,
Блэк. Думаю, ты прекрасно знаешь, кем я
был… в свое время. Поэтому шанс того, что
ты обратишься к моей семье за помощью,
казался мне крайне ничтожным. Даже с
учетом того, что ты действительно невиновен.
Блэк тихо выругался, сплюнул на пол и
взъерошил и без того спутанные черные
волосы.
– Скажем так, у меня было время подумать, –
он ухмыльнулся. На миг Люциусу показалось,
что Азкабан все же повредил Блэку мозги,
такая ненависть вдруг блеснула в глазах
арестанта. – Хватит ходить вокруг да около,
Малфой. Я же вижу, тебя прямо-таки
распирает от любопытства, почему я, спустя
столько лет заключения обратился именно к
тебе – ведь ты понял, кому в
действительности предназначалось письмо? Я
бы, конечно, с удовольствием еще повалял
дурака, но, боюсь, дементорам вскоре
наскучит гулять в отдалении, и время моего
незапланированного отдыха от них
стремительно сократится.
Люциус вопросительно приподнял бровь. В
ответ на его гримасу Блэк непроизвольно
хихикнул и тут же многозначительно прижал
палец к губам.
– Тс-с-с, Малфой, скажи, ты мог себе
представить, что даже в Азкабане,
оказывается, можно ввязаться в неприятно
пахнущую историю? Впрочем, у меня все
равно нет выбора… Я предлагаю тебе сделку,
Малфой, красивую слизеринскую сделку.
Заинтересован?
– Позволь угадать… ты припрятал в своей
камере все состояние Блэков? – Люциус
пренебрежительно фыркнул.
– Если бы я думал, что тебя заинтересуют
деньги, я бы уже давно пригласил тебя в
гости, – заметил Сириус. – Я прекрасно
понимаю, Малфой, что наилучшей оплатой
сделки для тебя будет информация.
– И какого же рода информация?
– Очень интересная, – Сириус многообещающе
улыбнулся.
Ранним субботним утром Драко нашел Гарри в
библиотеке. В последнее время это было
самым очевидным местом нахождения
Мальчика-Который-Выжил. Поттер сидел в
отделе Трансфигурации и задумчиво пялился
в помятый квадратик желтоватого пергамента.
– Рассказывай, – Малфой расположился
напротив Гарри и, скрестив руки на груди,
смерил сокурсника выжидающим взглядом.
Тот изобразил удивление:
– О чем ты?
– Об этом, – Драко указал на пергамент. –
Что такого важного написали тебе, что ты
проигнорировал нашу договоренность сегодня
вместе пойти поговорить со Снейпом? Не
похоже, что это письмо – от магглов…
– Предположим, не от них, – Гарри
подозрительно покосился на Малфоя. – Но с
чего бы мне о нем рассказывать?
– С того, что я знаю магический мир куда
лучше тебя, – фыркнул блондин. – А если
тебе написали не магглы, значит кто-то из
волшебников. И если ты, прочитав письмо,
засел в библиотеке, значит, не понял, что они
тебе сообщили. Я прав?
Гарри мысленно чертыхнулся. Пребывая
большую часть времени вызывающе
надменной маленькой чистокровной сволочью,
Драко, тем не менее, порой был чертовски
проницателен. Конечно, Поттер уже примерно
представлял, как можно отвлечь Малфоя,
почуявшего запах интриги, как ищейка
кролика, но… кажется, на этот раз внимание к
нему блондина и правда могло пойти на
пользу.
– Хорошо-о-о… – нехотя протянул мальчик,
сминая в руке пергамент. – Всего сразу я
тебе, конечно не скажу. Но если ты и правда
окажешься полезен…
Всем своим видом Малфой выражал желание
оказаться достаточно полезным, чтобы
узнать всю суть таинственной переписки
Поттера с неизвестным магом. Гарри
огляделся и, убедившись, что никто их не
подслушивает, склонился к Малфою:
– Итак… что ты знаешь об Анимагии?
Северус Снейп проверял работы
первокурсников. Для него это было сродни
медитации: ошибки в элементарных вопросах
по зельям уже не заставляли, как в начале
карьеры, задумываться над каждой отдельной
работой. Почти всегда – сплошные
«отвратительно», с редкими «выше ожидаемо»
у равенклойцев и парой «превосходно» в
Слизерине. Вот, например, прекрасная работа
его крестника, Драко… и, следом за ней,
Поттера. Не идеальная, но вполне приемлемая
для жившего с магглами ребенка. Снейп
припомнил, что практическая работа Поттера
оставляла желать лучшего, но вот
теоретическая часть вызывала невольное
удовлетворение усидчивостью мальчишки.
Зельеваром Поттер не будет никогда, но, по
крайней мере, он честно старается.
Написав внизу сочинения «превосходно»,
Снейп невольно усмехнулся. Кто бы мог
подумать, что он когда-нибудь будет
оценивать дело рук Поттера высочайшей
оценкой? Только не он… впрочем,
предположить, что когда-либо Поттер
окажется в Слизерине, а не в Гриффиндоре, он
тоже не сумел. Воистину, неисповедимы пути
Судьбы…
С начала учебного года прошло уже две
недели, а Северус так и не обнаружил ничего
подозрительного. Точнее, подозрительным
казалось многое, но вот теории зельевара
вряд ли бы удовлетворили требующего
неопровержимых фактов Дамблдора.
Наибольшее беспокойство у Северуса
вызывали Хагрид, Квиррелл и Флитвик.
Первый, с точки зрения Снейпа, все сильнее
скатывался в алкоголизм, каждые выходные
посещая «Дырявый Котел» и выпивая
«рюмашку-другую». Зельевар презрительно
скривился. Он в чем-то понимал Хагрида,
живущего среди волшебников, но лишенного
возможности быть одним из них. Однако
заливать горе Огневиски – это моветон.
Квиррелл также уже вторые выходные не
присутствовал в Хогвартсе и, на взгляд декана
Слизерина, подобное поведение не вязалось с
характером панически перепуганного внешним
миром преподавателя. Он понял бы Квиринуса,
расцени тот Хогвартс как убежище, но нет… А
главное, отследить молодого преподавателя
за пределами школы не удавалось, что было
подозрительно уже само по себе: в конце
концов, Северус знал о темных заклинаниях
Поиска не понаслышке, и Квиррелл, будь он
хоть трижды профессором ЗОТИ, не должен
был уметь их снимать. Другое дело, если
Квиринус свое свободное время проводит в
доме, скрытом Фиделиусом… но такое
попробуй докажи!
Флитвик смущал Снейпа тем, что
единственный из всех не вел себя
подозрительно. Поднапрягшись, даже в
действиях Спраут и МакГонагалл зельевар
смог бы усмотреть скрытый умысел. Но к
Филиусу придраться было невозможно.
Идеальный учитель, одинаково относящийся
ко всем ученикам, невзирая на чистоту крови
и факультетскую принадлежность… Положа
руку на сердце, Северус не мог сказать
«непогрешим» даже о себе. А о Флитвике –
мог. Именно это и беспокоило.
От раздумий зельевара отвлек робкий стук в
дверь. Снейп вздрогнул и чуть не опрокинул
чернильницу на свежепроверенное сочинение.
Раздраженно поморщившись, он направился к
двери с намерением выпроводить непрошеных
гостей, кто бы это ни был.
– Здравствуйте, сэр, – Гарри нерешительно
кивнул Снейпу. По всей видимости, настроение
зельевара оставляло желать лучшего, и Поттер
уже жалел о том, что Малфой все-таки убедил
его поговорить с деканом.
– Привет, крестный, – Драко бесцеремонно
проскользнул мимо Северуса в его комнаты.
Быстро сориентировавшись, юный слизеринец
направился к столу декана. – Ого, наши
сочинения!
– Мистер Малфой! – Снейп с трудом подавил
раздражение в голосе и посторонился,
пропуская Поттера. – Что вы себе
позволяете?!
– Прости, крестный, – сообразив, что Северус
не в духе, Малфой мгновенно повел себя в
соответствии с обстановкой: отпрянул от
стола, уселся на высоком жестком стуле,
стоящем поблизости, и чинно сложил руки на
коленях. Зельевар тихо хмыкнул: как и все
Малфои, Драко мастерски умел притворяться
невинным агнцем, если это действительно
было необходимо.
Гарри неловко пристроился на соседнем стуле
и выжидательно посмотрел на Драко,
предоставляя тому инициативу. Несведущий в
делах слизеринцев человек мог бы
предположить, что Поттер послушно
принимает лидерство своего соученика, но
Северус достаточно поднаторел в психологии
младшеклассников, чтобы осознать
совершенно иное. Взгляд темноволосого
слизеринца был отнюдь не просительным;
напротив, это был весьма требовательный,
выжидающий взгляд.
«Даже так?» – Северус незаметно
ухмыльнулся. Наблюдение за Поттером-
слизеринцем доставляло зельевару
практически такое же удовольствие, как и
вычисление предателя среди коллег. До сих
пор Мальчик-Который-Выжил практически не
выделялся на фоне своих соучеников. Но что-
то говорило Снейпу, что так будет не всегда.
– Мы по делу, крестный, – решительно заявил
Драко, прерывая настороженную тишину. –
Гарри хотел бы кое-что у тебя спросить.
Северус демонстративно осмотрел Поттера с
головы до ног и вопросительно вздернул
бровь. Мальчишка смутился и уткнулся
взглядом в собственные коленки. Не будь
Поттер слизеринцем, Снейп бы и не усомнился
в искренности его эмоций.
– Моя тетя Петуния, сэр, назвала вашу
фамилию, – тихим голосом произнес мальчик.
– Она сказала, вы были другом моей мамы?
Декан молчал. Рискнув, Гарри поднял глаза и
смерил зельевара испытующим взором. На
лице Снейпа застыло странное выражение –
удивление вперемешку с какой-то непонятной
Гарри эмоцией.
– Да, я был знаком с Лили, – наконец,
произнес Северус. Он предполагал, что когда-
нибудь Поттер задаст ему вопрос о матери, но
не думал, что это произойдет так скоро. Лицо
Гарри просветлело.
– Я боялся, что это не вы, – сбивчиво пояснил
он. – Тетя Петуния сказала «Снейп», но имени
вашего я не знал…
– В Англии не так уж много Снейпов, –
заметил зельевар.
– Думаю, вы правы, – кивнул Поттер.
Вновь возникла небольшая пауза. Северус
ждал, когда Поттер, наконец, поделится с ним
той самой информацией, что вызвала у
мальчишки желание немедленно побеседовать
со своим достаточно нелюдимым деканом.
Гарри же, в свою очередь, ожидал первого
шага от взрослого волшебника. Двух недель в
Слизерине оказалось достаточно для того,
чтобы победить словоохотливость
воспитанного магглами ребенка. Мальчик
успел осознать, что каждое его слово
воспринимают в двух, а то и в трех смыслах…
даже пары легкомысленно брошенных фраз об
изредка снящемся зеленом свете хватило,
чтобы кое-кто из его соучеников всерьез
решил, что Гарри победил Темного Лорда,
бросив в того Третье Непростительное.
Поразмыслив, юный слизеринец не стал их
разубеждать. Если кое для кого страх сродни
уважению, стоит этим воспользоваться, не так
ли?
Однако теперь новоприобретенная скрытность
мешала Поттеру задать своему декану так
интересующий его вопрос. Как-то раз, чудом
сумев разговорить Драко на тему преданности
слизеринцев Темному Лорду, Гарри выяснил,
что Снейп в свое время тоже был далеко не
светлым волшебником. Стоило ли сообщать
ему всю правду? Вряд ли.
Гарри украдкой вздохнул. В конце концов,
«доброжелатель» упоминал, к кому он может
обратиться в крайнем случае. И это был
отнюдь не зельевар.
– Расскажите мне о маме, сэр, – осторожно
попросил Гарри декана. Даже если Снейп не
мог сейчас помочь мальчику, он все еще знал
очень много из прошлого, пока остающегося
для юного слизеринца довольно-таки темным.