Горький Шоколад.

Прекрасный субботний вечер и страшный сон.

Ева стояла в ванной перед зеркалом. К счастью, во всей квартире было одно большое

зеркало, да и то в спальне родителей на дверце шкафа. Ева подошла к зеркалу поближе.

Теперь она стояла так близко, что ее нос касался стекла. Она посмотрела в свои серо-

зеленые глаза. У нее закружилась голова, она отступила на шаг назад и снова стала

рассматривать свое лицо. Среди разноцветных зубных щеток лежала мамина губная

помада. Ева взяла ее и нарисовала на зеркале сердце. Теперь ее лицо в зеркале обрамляло

большое сердце. Она рассмеялась и сказала вслух: "Ты совсем не дурнушка. Ты - Ева.

Жаль только, что нос немного длинноват". Ева распустила хвост, и волосы, длинные и

волнистые, рассыпались по плечам. Она сделала пробор посередине, расчесала волосы.

Интересно понравиться ли это Михаэлю? Она приоткрыла губки и отпустила глаза. Она

выглядела как женщина-вамп. Ева, медленно и осторожно, начала краситься. Кто-то

постучал в дверь. Раздался голос Бертольда:

- Ну и кто там засел?

- Я.

- Открывай быстрей. Мне нужно срочно.

Туалетной бумагой Ева быстро стерла сердце, потом открыла дверь. "Ну и на кого ты

похожа", - спросил Бертольд. Первый раз Еве пришло в голову, что он разговаривает как

отец.

- Разве тебе не нравится?

- Нет. Ты выглядишь как цирковая лошадь.

Ева рассмеялась.

- А мне нравится. Мне очень даже нравиться.

- Вот подожди, сейчас тебя папа увидит.

Но папа не мог ее видеть. Привычный послеобеденный сон в субботу, длившийся до

начало спортивно программы по телевизору.

- Мама, тебе нравится?

Мама, немного помедлив, ответила:

- Ты стала совсем другой.

Погода была то, что надо. Ева могла надеть синий плащ, который отлично стройнит.