"Зачем я всё это пишу? Не знаю. Наверное, мне просто некуда выплеснуть всю свою злобу. Злобу на весь окружающий мир.
Они все ненавидят меня. Все, кто бывает за пределами этих стен чаще чем двадцать три часа в сутки, эти существа за стеклом мечтают разгадать мой секрет: почему я бессмертен?
Только что мне сказали написать то, что я уже пишу.
И это будет рассказ. Рассказ о суициде.
Где-то пару недель назад, я и не подозревать не мог, что всё обернётся против меня – семья, друзья, знакомые и незнакомые люди. Кто их подговорил ненавидеть меня? А самое главное – за что?
Этот вопрос вот уже много дней мучает меня, пока я смотрю на тусклые тихие стены, от которых не отражается даже звук собственного дыхания. Мне так душно здесь.
Ах, да, суицид.
– Бейд, мы ушли! Еда в холодильнике! – я прекрасно помнил всё, что мне говорили люди. Их было так легко обмануть. Заставить поверить, что я шестнадцатилетний сирота – раз плюнуть. За сотни лет учишься врать безупречно.
– Хорошо! – притворно радостно ответил я, нарочито делая звук в телевизоре громче. Мне больше не хотелось слышать их. Но и это не помогало.
– Вернёмся как всегда вечером, – говорила моя "мама", стоя в дверном проходе. – Нас не жди.
Я кивнул, и она, улыбнувшись, скрылась на улице, впустив на мгновение в дом облачко пара и петрикор.
Люблю осень.
Я всё ждал, когда они оставят меня одного, чтобы снова появилась возможность насладиться кратким мгновением тишины.
И возможность умереть.
Вода в ванной испарялась быстро, и на стенах уже осели блестящие капельки. От душного воздуха мне становилось всё хуже, но именно это и приносило удовольствие.
Я опускался как можно медленнее, каждая клеточка моего тела пропитывалась нестерпимой болью, но мне на самом деле было плевать. Это было так обыденно, так привычно, что я уже разучился чувствовать сильную боль. М-да, и у бессмертия есть свои плюсы.
Медицинских лезвий в доме как назло не оказалось, поэтому пришлось взять обыкновенный кухонный нож, который я подарил своей "семье" на годовщину их свадьбы. Самый большой из них оказался самым острым, но мне было как-то непривычно решать себя огромным тесаком.
Ах, да, мне же плевать.
Я слушал музыку через плеер и уже начал подумывать о том, что можно подключить его к сети и просто бросить в воду. Может, это было бы не так болезненно, как остальные пятьдесят три попытки.
Я взял в руки нож, что томился около раковины. Он был такой блестящий, такой манящий.
Я приложил уже нагревшийся металл к левому запястью. Это было по-настоящему великое ощущение – предвкушение смерти.
Рука непозволительно дрожала, словно я как какой-то подросток собирался резаться из-за "несчастной любви".
Я шумно выдохнул весь воздух и вдохнул горячий пар ванной. Горячий воздух обжигал лёгкие, короткостриженные волосы непозволительно настойчиво липли на лоб, закрывая обзор.
Всё, хватит. Пора.
Лезвие полоснуло по венам.
Кровь.
Много крови.
Я потерял сознание.
А затем я очнулся".
