– Добрый день, – уже знакомый мне парень сидел за защитным стеклом и смотрел на меня. Сегодня он пришёл без своей уродливой сумки, взяв с собой лишь планшет для записи. – Вам уже лучше?
Я секунду молчал.
– В зависимости от того, что для вас значит "лучше".
Журналист бросил на меня рассеянный взгляд.
– Ладно, проехали. Почему вы решили, что вы Бессмертный?
Этот вопрос немного озадачил меня. С чего я мог так подумать? Похоже, никто до конца не понимал всей сути происходящего, в том числе и я. Его расспросы на самом деле не несли никакой смысловой нагрузки, потому что ни один из них не задевал меня, как что-то значимое.
Звучит странно, даже от такого, как я.
– Я и есть Бессмертный. В этом вы можете не сомневаться.
– Да ну? – парень улыбнулся и что-то записал в планшете. – А существуют ли доказательства вашего, так называемого, бессмертия?
– Пару недель назад меня переехал поезд, – быстро ответил я. – Это видели все люди на станции.
– И что?
– После этого я снова проснулся. Вы бы видели их лица.
Журналист закусил губу, чувствуя как разбиваются его надежды на сенсационный репортаж в духе "Бессмертный: мошенник или чудо?". Мне не хотелось отвечать на все эти глупые вопросы, ответы на которые лучше никому не знать, ибо каждая разгаданная тайна лишает нас ещё одного смысла жизни.
В голове всплыл закономерный вопрос: а что люди будут делать, если все тайны будут разгаданы? Наверное, то же, что и я. Умирать.
– Существуют ли документальные доказательства вашей продолжительной жизни?
– Думаю, да. В моём доме полно документов, – смотря в потолок, ответил я и снова взглянул на него.
– В каком году вы родились? – журналист посмотрел мне за спину и вновь вернулся ко мне.
– Я? – я попытался напрячь свою память и вспомнить столь далёкую дату. – В периоде с тысяча семьсот восьмого по тысяча семьсот десятый.
– То есть точная дата вашего рождения неизвестна? – его странная улыбка говорила о том, насколько он хотел разрушить все теории о том, что Бессмертные снова объявились. Их ведь никто не видел уже пару десятков лет.
Но зачем ему это? Разве плохо, что в мире появляются новые поколения людей, способные прожить дольше остальных? Да, если к продолжительной жизни добавить неуязвимость.
– Точно.
– Что вы помните из вашей жизни? – журналист пытался задавать каверзные вопросы, но у него это получалось из рук вон плохо. Все вопросы типичны для такого узкого ума, как он. И он ещё зовёт себя журналистом? Чучело.
– Ничего. Всё плохое быстро забывается, – сморщившись, ответил я. – Я серьёзно, это были не лучшие времена.
– Нравится ли вам то, по какому пути пошло человечество?
Повисла обезоруживающая тишина. М-да, даже такие незатейливые умы полны сюрпризов.
Конечно же, мне не нравился этот мир. Больше, чем не нравился – я его ненавидел всем сердцем. Эти мелкие людишки живут и не понимают, что оставляют после себя только грязь и разруху. Загрязнять планету у них отлично получается, а вот жить в мире – нет.
– Нет, – в моём голосе скользнул металл. – Я ненавижу вас и ваши тупые ценности.
– Тихо-тихо, – журналист сделал "успокаивающий" жест рукой.
– Вы все существа, неспособные на большее, чем разрушения и войны, – прошипел я с накипающей злостью.
– А почему вы не относите себя к людям? – резко отрезал он. – Думаешь, если ты долго живёшь, значит знаешь больше всех?!
Вот, полюбуйтесь, типичный представитель человечества. А потом все вокруг удивляются, что все друг друга ненавидят.
– Я много чему научился за эти три сотни лет, ясно? Мне уж куда лучше знать, что значит "быть человеком"!
– И что же это такое? – он смотрел на меня с нескрываемым наслаждением, надеясь на мой крах в глазах всего мира.
– То, что тебе никогда не понять.
Я встал и в сопровождении охраны вышел из допросной камеры, оставив недалёкого "человека" сидеть в одиночестве.
Ведь как я уже много раз говорил:
Недостаточно родиться человеком. Нужно сильно постараться, чтобы им стать.
