Грешники

Часть двадцать пятая

- Беда в том Даяна, что ты видишь в нем мальчика. Из-за его возраста. Но он мужчина. Мужчина в большей степени, чем тебе может показаться. Но это твоя жизнь. Твоя судьба. И твои решения.
- Я хочу уехать домой. Рассказать родителям все, правда, не представляю, как они отреагируют на это. Но впервые меня тянет из Москвы домой, а не наоборот.
-Я думаю сейчас это, что тебе действительно нужно. Поезжай. Вдохни родной воздух. Выпей воды из ваших родников. Улыбнись горам.
-Надеюсь, мне это поможет.

Через пару дней, я уладила все дела и улетала на родину. Яна провожала меня в аэропорту. Я, оставив ей вещи, пошла, купить нам кофе. В тот самый момент Яна, переписала себе номер Амира.
В аэропорту меня встречали встревоженные родители. Они были удивлены моим прилетом, учебный год еще не закончился. На дворе была только весна. Я, улыбнувшись им, успокоила, что все в порядке. По дороге домой, я думала о том, как расскажу эту новость. Больше всего я боялась реакции отца. Я подумала, что лучше рассказать каждому по отдельности. Но потом решила, что лучше рассказать им двум сразу. И будь, что будет. Вечером, когда в доме все спали. Я собрала их на кухне. Опустив глаза в пол я рассказала им все. До конца своей речи, я так и не осмеливалась поднять на них взгляд. Закончив свою речь, я подняла голову. Первое, что я увидела, были глаза папы. Глаза полные боли. Как же мне было больно в этот момент, я ненавидела себя за то, что сделала. За то, что нырнула в омут головой. За то, что причинила боль самым родным людям. Папа молчал. А мама заплакав, принялась кричать на папу. Говорила, что это он виноват, что отпустил меня в эту чертову Москву. Папа строго посмотрел на нее.
-Все хватит! Голосишь так, будто кто-то умер! Разве ты не видишь, что ей и так тяжело?
Наши нравоучения уже ничего не изменят. Папа, подойдя ко мне, обнял меня. - Все будет хорошо, доченька. Ты не несмотря ни на, что остаешься нашей дочерью. Папины объятия успокаивающе подействовали на меня. В эту ночь, я впервые заснула крепким глубоким сном. Следующее утро начало для меня в туалете, мне было очень плохо. Буквально через каждые двадцать минут меня рвало. Хотя в желудке уже давно ничего не было, меня знобило, трясло и бросало в жар одновременно. Болела спина. Вокруг меня собрались обеспокоенные домочадцы, папа собрался вызывать скорую. Но в этот момент дверь отворилась, и мы увидели нашу бабушку. Бабушка жила далеко от города, в селение. И ни в какую, ни оглашалась переезжать к нам. Папа кое-как упросил ее провести ей воду и газ в дом, иначе бы она до сих пор готовила бы на печи и таскала бы воду из родника. Она, поздоровавшись, подошла ко мне и поцеловала меня в лоб. Папа снова набрал номер скорой. - Куда ты звонишь Альберт? - В скорую мама. Она беременна.
-И что ей сделает твоя скорая? Срок рожать, еще не пришел. Только напичкают химией!
-Но мама!
-Не спорь со мной. Я сама выносила и родила семерых детей, среди которых и был ты. Если забыл.
Она наклонилась ко мне. - Вставай доченька, вставай Даяна. Я ничего не понимая, с трудом поднялась. Бабушка приказала сестре собрать мои вещи. -Альберт, заводи машину. Отвезешь нас в селение. Тут вмешалась мама. - Мама, мне кажется ей нельзя никуда ехать! Тем более по горным дорогам. Ей нужно в больницу, мама.
-Это вам всем в больницу нужно. А моей внучке нужно в мой дом.
Спорить с бабушкой всегда было бесполезным и крайне утомительным занятием. Поэтому через полчаса мы уже ехали в селение. Когда мы выехали из города, дороги стали плохими и меня еще больше стало укачивать. Папа старался ехать как можно медленнее и аккуратней. Наконец мы въехали в селение, и скоро папа остановился у аккуратного маленького домика, выбеленного в светло-голубой цвет. Папа помог мне выбраться из машины и довел до тахты во дворе. После этого бабушка, тоном, не принимающим возражения, отправила его домой и сказала не появляться никому раньше через неделю.
Оставив меня на тахте, бабушка побежала в дом. Несмотря на свой возраст, бабушка была очень активной, до сих пор поднималась на высокие склоны гор за травами. В детстве только бабушкины травы и отвары спасали меня от ангины, которой я болела очень часто. Помню в лет двенадцать, за одну весну, я переболела ангиной около трех раз. Это дало осложнения на сердце. Тогда поругавшись с родителями, бабушка забрала меня к себе. Все лето я провела у нее, пила какие-то отвары, пила масло черного тмина, дышала запахом костра из трав, бабушка читала надо мной молитвы. После этого ангина ко мне ни разу не возвращалась. Боли в сердце тоже исчезли. Наверное, поэтому и сейчас я доверилась бабушке. Она вышла из дома, держа в руках глиняный стаканчик, и протянула его мне. - Пей. На вкус жидкость была очень терпкой, с горчинкой. Я почувствовала рвотные позывы. Но бабушка, придерживая стакан, заставила меня выпить все до последней капли. Я, закрыв глаза, прислонилась к стене. И о чудо, спустя пять минут я почувствовала, как тошнота отступает. Бабушка погладила меня по голове. - Слава Аллаху! А теперь пойдем в дом Дая, Дая так назвала меня только бабушка. Она кстати и дала мне имя. Оперевшись на бабушку я вошла в дом. Если вокруг с каждым днем все меняется, меняемся мы, города, улицы. То бабушкин дом для меня оставался неизменным с самого детства. Из маленького коридора сразу попадаешь в кухню, она совсем крохотная. Большую часть кухни занимает большой круглый дубовый стол, обычно одна его половина всегда занята какими-то корешками, травами. Такой же небольшой дубовый шкаф, рукомойник, газовая плита. И большая печь в углу. Ситцевые белые занавески в голубой горошек на окне, все это наполняет мое сердце уютом. Бабушка проводит меня в дальнюю комнату. В детстве это была моя любимая комната, здесь даже в знойный день было прохладно, я ложилась на мягкую высокую кровать и рассматривала узоры на ковре, висевшем на стене. Здесь все также. Маленький столик с зеркалом в углу комнаты. Высокая кровать, с горой взбитых белых подушек, накрытых кружевной накидкой. Портреты прадедушек, прапрадедушек и прабабушек на стене. Бабушка укладывает меня в постель и накрывает тонким одеялом. Я, подложив руку под щеку, сразу проваливаюсь в сон.