Девочку звали Соти. Она смыла кровь с моих рук и ног, дала глотнуть из жестяной кружки горького отвара, залепила ссадины прохладным пластырем. Тихонько спросила:
- Больно?
- Нет... - смущенно сказал я.
У Соти были серые спокойные глаза, белые прямые волосы и тонкие умелые пальцы. На худенькой шее у нее висело ожерелье из крошечных ракушек и мелких синих цветов, которые росли здесь повсюду. Оно качалось и задевало мою щеку, когда Соти наклонялась...
Девчонки в нашем классе разом скривились бы, увидя ее пыльные босые ноги, облезлую от загара переносицу и разлохмаченное внизу платьице из серой дерюжки (вернее, не платьице, а маленький мешок с дырами для головы и рук). Но Соти была славная, несмотря на свой наряд из мешковины...
Дерюжные мешки разной длины и ширины носили и другие здешние ребята. А кое-кто был в таком тряпье, что сразу и не разобрать, что это: штаны с рубахой, остатки халата или просто лоскутки, связанные тесемками. Лишь на одном из мальчиков я увидел нормальную одежду - старенькую, но приличную.
Мы расположились в тени квадратной башни на траве. Пока Соти лечила меня, ребята стояли в сторонке. Ни о чем не спрашивали. Потом смуглый тощий мальчишка лет восьми притащил еду в большом лопухе: две вареные рыбины и крошечный кусочек хлеба.
Я сидел, прислонившись к теплым камням башни, и мальчик положил шероховатый лопух мне на колени. Заботливо сказал:
- Ешь осторожней, не подавись. В рыбе кости. - И добавил доверительно: - Я все время давлюсь...
- Потому что жадничаешь, - заметила Соти.
Остальные засмеялись, но не обидно. Мальчик тоже засмеялся. У него был веселый рот с засохшей ранкой на верхней губе и редкие зубы. Он объяснил:
- Я не жадничаю, а тороплюсь... Ты смотри, не торопись.
- Не буду, - пообещал я и проглотил первый кусок. И спросил, глядя в озорные глаза мальчишки: - Тебя как зовут?
- Уголек... А правда, что ты прилетел на птице? Все говорят, а я не видел. Я в башне котелок чистил.
- Правда.
- А это твоя птица? Ручная?
- Нет, не ручная. Просто мы подружились...
- А как? Ты расскажешь?
- Дай человеку поесть! - прикрикнул светловолосый паренек лет четырнадцати (ребята звали его Галь). - Расскажет, когда придет время.
