Dirty Work

10. Карусель.

Вернулась домой я, наверно, через час после того, как ушла. Пипа моего ухода и не заметила, продолжая смотреть телевизор. Ввалившись в комнату, первым делом подошла к зеркалу, внимательно разглядывая Бейбарсовские «шедевры». Знатно он постарался: вся шея фиолетовая и кое-где даже прослеживаются следы от зубов. О, Дьявол. Будет проблематично замазать это тонаком.

Как свалила с этой заброшенной общаги я почему-то не помню, но помню, что неслась домой сломя голову в надежде, что меня никто не увидит. Как ни странно, но стыда я больше не испытывала. Да от мыслей об этом больше не краснела. А вообще, кажется, что спор наш с Гробкой я уже выиграла. Бейбарсов, наверно, Аббатикову реже целует.

Все-таки кое-как замазав фиолетовые пятна, отправилась за пакетом со вкусняшками в коридор, но тут же вспомнила, что неслась домой, аки Флэш, и ни хрена не купила. Зачем ходила, спрашивается?

Слегка погрустнев, села на кровать. А когда вспомнила, что завтра в школу, то настроение окончательно упало. Нет, не из-за того, что придется вставать в семь утра или еще из-за чего-то подобного. Просто я не хотела возиться завтра утром с этой шеей. Да.

Но ничего не поделаешь и завтра придется топать в школу.

Остальная часть дня прошла как-то скучно. Обычно что-нибудь да случится, а сегодня - ничего. Я весь день и носа из комнаты не высовывала, чтобы лишний раз не попасться домочадцам на глаза. До самого вечера смотрела пятый сезон «Волчонка» и с каждой серией офигевала все больше и больше, потому что творилась там какая-то неведомая дичь. Но, признаюсь, это было круто. Часов в шесть в комнату зашла мама, чтобы сказать, что ужин готов и что тетя Нинель и дядя Герман уезжают. А Пипа погостит еще немного. Пакость. Но одно радует, Пипенция свалила в комнату, в которой спали ее родители.

Выключив компьютер, я глянула на время. Было полдвенадцатого. Решила сходить на кухню попить, потому что в горле от чего-то пересохло. Встав со стула, пошла на кухню, тихо ступая по темному паркету.

В комнате родителей было тихо. Мама, наверно, уже спала, а вот папа, как всегда, шарился в интернете. Вот черт, чтобы попасть на кухню, нужно было пройти через зал, в котором на диване восседала Дурнева. Толкнув дверь, зашла и направилась на кухню, стараясь не смотреть на сестру. Интересно, а почему она не в своей комнате. Ах да, там нет телевизора. Я уже практически добралась до кухни, но дернул же мня черт спросить:

- Почему твои родители уехали, а ты нет?

- Не твое дело, Гроттерша, - не отрываясь от телевизора, хмуро произнесла она. Другого я от нее и не ожидала.

Быстренько утолив жажду, практически бегом понеслась в комнату, чтобы лишний раз не видеть Пипенцию. Рухнув на кровать, решила, что нужно лечь спать и, укрывшись одеялом, уснула.

* * *

Утро. Умудрилась подскочить раньше будильника, но немного даже была рада этому. Схватив косметичку, быстро направилась в ванную комнату. Нужно было привести себя и шею в частности в порядок, и только потом показываться людям на глаза, пусть этими людьми и являются мои родители и сестра.

Быстренько умывшись и почистив зубы, я принялась наносить макияж. Как же я этого не люблю, но нужно. Выдавив на руку небольшое количество тональника, принялась замазывать шею. Минут пять, наверно, провозилась с шеей, но получилось вполне нормально. Еще надену чокер, или как эта хрень называется, был он у меня где-то. Решив, что лицо можно только припудрить, принялась красить губы. В недрах косметички отыскала бордовую матовую помаду и провела ей по губам. В школу так нельзя краситься, но вращала я это «нельзя». Проведя кисточкой туши по ресницам, взялась за расческу. Волосы пахнут очень вкусно. Оставив их распущенными, взяла косметичку и вышла из ванной.

Наверно, зря я накрасила губы. Потому что сейчас я пойду кушать. Ай, ладно, попью чай, а потом в школьной столовке похаваю. И, несмотря на этот тупорылый стереотип, что в столовках кормят отвратно, в нашей кормили вкусно.

На кухне все уже собрались. Папа пил чай, просматривая какую-то газету; мама мыла посуду; Пипа лениво ковырялась ложкой в каше, изредка отправляя ее в рот. Картину довершал Джексон, стремительно поедающий корм и весело машущий хвостом. Поздоровавшись со всеми, быстренько сделала себе чай и отправилась с кружкой к себе в комнату.

Сделав небольшой глоток, поставила кружку на стол и взяла сундучок, в котором хранилась всякого рода бижутерия, и принялась искать чокер. Спустя минуту эта черная хрень нашлась и я нацепила ее на шею. Сделав еще несколько глотков, я сняла с вешалки идеально-белую рубашку, приготовленную еще вчера, и надела ее. Еще пара глотков, и я пошла рыться в шкафу в поисках черной юбки. Нашлась оная на вешалке, рядом с той, на которой висела рубашка. Нацепив ее на себя, заправила в нее рубашку и сделала еще пару глотков. Чай кончился. Ну, ладно.

Вернулась к небезызвестному шкафу в поисках черных гольф. Нашлись они далеко не в шкафу, а все на той же вешалке, на которой висела юбка. Я либо слепая, либо у меня плохая память, либо все вместе. Натянув их на ноги, схватила расческу и провела ею по волосам и, взяв сумку, опять же собранную со вчерашнего дня, вышла из комнаты.

Папа уже уехал на работу, и мама сказала, что повезет меня в школу вместе с Пипой. Ну уж нет, не поеду. Заверив маму, что пройдусь пешочком, надела черные босоножки на каблуке с ремешком на щиколотке. Накинув на себя большую джинсовую куртку, вышла из квартиры.

На улице было прекрасно. Спокойный ветерок медленно качал позеленевшие ветви деревьев. Хорошо, что не согласилась ехать на машине. В такую погоду идти пешком - это чистый кайф. Подъездная дверь громко хлопнула, и я повернулась на шум. Из подъезда вышел Бейбарсов, а я быстро повернула голову, словно не увидела его, и ускорила шаг.

Всю дорогу я старалась не оглядываться и очень быстро дошла до школы. Облегченно вздохнув, зашла в здание школы, но потом вспомнила, что мы учимся в одном классе. Пакость.

Поздоровавшись с вахтершей, направилась в кабинет истории. Отлично. Терпеть ее не могу. И сижу с Бейбарсовым. Прелесть. Зашла в кабинет, мрачно оглядывая одноклассников. Дойдя до своей парты, обессиленно опустилась на стул. День еще толком не начался, а я уже устала. Рядом на стул плюхнулась Склепова.

- Как твое ничего, Гроттерша? - весело спросила она, тыкая меня в плечо.

- Преотлично, - натянула улыбку на лицо. - Ты должна мне билетик на концерт и денежки. Я выиграла пари.

- Да неужели? - хохотнула она, оглядывая класс. И, остановившись на только что зашедшем Глебе, кивнула в его сторону. - Ну раз ты такая молодец, то иди поцелуй его.

Я удивленно уставилась на подругу. С ума она сошла, что ли. Нет, целовать я его не стану. При всех.

- Ну, на нет и суда нет. Поторопись, Танюша, время поджимает, - хищно улыбнулась она и вернулась за свою парту. Как раз в это время прозвенел звонок, и в кабинет вошел историк. Надеюсь, что доживу до конца дня.

* * *

За этот учебный день не произошло ничего серьезного, и я собиралась быстренько свалить домой. Но на выходе из школы меня поймала классная и сказала, что сегодня я дежурю в кабинете. Пришлось топать в кабинет. Конечно, в этом ничего страшного нет, но убираться придется с Бейбарсовым. И чует моя жопа, что что-нибудь да произойдет.

Глеб, вальяжно развалившись на стуле, уже сидел в кабинете, когда мы зашли. Классная руководительница сказала нам помыть доску, подмести пол и полить цветы и оставила ключ от кабинета, сказав, чтобы после уборки, повесили его в учительской. А затем покинула класс.

Как только за классной захлопнулась дверь, Бейбарсов вскочил со стула и, схватив ключ, запер кабинет изнутри. Что он творит? Не нравится мне это. Отойдя от двери, парень положил ключ в карман брюк и уселся на стул.

Так, быстрее начнем, быстрее закончим. Только вот запертая дверь меня немного напрягала. Ладно, Гроттер, успокойся. Все будет нормально.

Решила, что начну с доски и, захватив тряпку, взяла стул, чтобы встать на него. В нашем классном кабинете высоко висела доска, и, чтобы дотянуться до верхнего края, нужно было встать на стул. Аккуратно залезла на него и принялась мыть доску. Сейчас главное - не упасть.

Вдруг я почувствовала на себе внимательный изучающий и, можно даже сказать, жадный взгляд. Стало как-то не по себе. Повернув голову, заметила, что Бейбарсов с интересом разглядывает мои ноги, иногда поднимаясь чуть выше. Ладно, пусть смотрит. Не смертельно.

У нас в кабинете висели жалюзи, которые сейчас были почему-то опущены, поэтому в кабинете было достаточно темно, но не настолько, что прям ничего не видно. Продолжая намывать доску, сделала шаг в сторону и оступилась, рухнув вниз, словно мешок картошки. Ударилась коленкой. Дьявол, как же больно.

Бейбарсов мгновенно подскочил на ноги и подошел к учительскому столу, взмахом руки сбрасывая его содержимое. Тут же на пол попадали ручки, карандаши и какие-то, наверно, важные бумажки. Затем он поднял меня на руки и усадил на стол. Ишь какой заботливый. Что это вдруг на него нашло?

Опустившись на корточки, парень осмотрел мою коленку, аккуратно спустив доходивший до колена гольф.
По-любому останется синяк.
Я уже хотела встать и домыть доску, но вздрогнула и застыла на месте, почувствовав, что Бейбарсов нежно коснулся губами поврежденной коленки. Глеб поднялся, заглядывая мне в глаза, а затем подался вперед, опираясь руками о стол с двух сторон от меня. Он был так близко, что я по инерции обхватила его ногами за пояс, тем самым прижавшись к нему еще сильнее. Я чувствовала дыхание Глеба на своих губах. Подавшись чуть вперед, он накрыл мои губы своими. И показалось мне, что это не Глеб целует меня. Поцелуй был наполнен нежностью, несвойственной Бейбарсову.

Поцелуй стал более настойчивее. Ну вот, а все так хорошо начиналось. Рука Бейбарсова легла на талию, слегка сжимая ее, а второй рукой он поглаживал мое бедро. Его рука поднималась все выше и, наплевав на всякие запреты, залезла под юбку. Какая-то волна накрыла меня, погребая под собой остатки здравого смысла, и я принялась расстегивать трясущимися руками пуговицы на его рубашке.

А его поцелуи были дурманящими, пьянящими, вышибающими из головы последние мысли. Жадно терзая мои губы, он запустил обе руки под рубашку. Узнаю Бейбарсова с его дерзкими, грубыми поцелуями и точно наэлектризованными прикосновениями.

Вскоре Бейбарсовская рубашка полетела на пол и я обняла его, впиваясь ногтями в спину. Издав утробный рык, Глеб спустился к шее, покрывая ее не то поцелуями, не то укусам. Как он любит. Закрыв глаза, закусила губу, запуская руки парню в волосы.

Шумно выдохнув, почувствовала, что в меня уперлось что-то твердое. Еб твою мать, я и не подозревала, что до такого дойти может. Бейбарсов же, словно ничего не заметив, вернулся к моим губам, медленно стягивая с меня рубашку. Вскоре она отправилась на пол. Отстранившись от его губ, взглянула на его ключицы, покрытые темно-фиолетовыми засосами. Моими.

А затем по-собственнически припала к шее парня, проводя по ней языком. Бейбарсов приглушенно рыкнул, сильнее сжав бедра. Его рука потянулась к поясу юбки, потихоньку стягивая ее с меня. Вскоре она оказалась там же, где и рубашки. Я сильно увлеклась и не заметила, что это безумие заходит слишком далеко.

Руки сами собой потянулись к ширинке парня. Но тут мы услышали громкий стук в дверь.

- Юлия Александровна, вы здесь? - послышалось из-за двери.

- Нет здесь никого, пошли вон, - рыкнул Бейбарсов, отрываясь от меня и подходя к двери. Как только он отошел, до меня сразу дошло, что здесь происходило. Черт.
Резко соскочив со стола, я принялась натягивать юбку обратно, а затем слегка трясущимися руками накинула рубашку.

Глеб тоже поднял свою рубашку и уселся на парту. Отлично, стоим здесь, как будто ничего не произошло.
Я вытащила из своей сумки расческу и пошла к зеркалу. От чего-то неожиданно вспомнила про Жанну, хотя мне должно быть наплевать на нее.

- Вот скажи, зачем тебе нужна Жанна? Тебе совсем на нее наплевать. Ты подумал о том, что она будет чувствовать, когда узнает об этом, а она обязательно узнает. А, Бейбарсов? - относительно спокойно от чего-то охрипшим голосом начала я, проводя расческой по волосам.

- К чему такой интерес, хочешь занять ее место? А вообще, не твое дело, - резко оборвал меня Глеб.

- Ты бесчувственная, эгоистичная скотина, вот кто ты!

- А у рыжих нет души, - спокойно пожал плечами парень.
Он издевается, что ли? Я тут с ним серьезно поговорить пытаюсь, а он... Придурок.

Внезапно он поднялся с парты и подошел ко мне. Я напряглась, но виду не подала, продолжая водить расческой по волосам. Ловким движением выхватив расчесу, он отодвинул волосы и аккуратно прижался губами к шее, обвивая руками талию. Выдохнув, до побеления сжала пальцами края раковины.

А его пальцы нагло начали расстегивать мою рубашку. Горячие, чуть шершавые губы бродили по шее, я чувствовала, что последний рычаг самообладания скоро сорвет.
Сорвало. Резко развернувшись, впилась в его губы диким, безудержным поцелуем. Парень слегка опешил от такой реакции. Да я сама от себя такого не ожидала.

Крепче прижав меня к себе, Бейбарсов сел на многострадальный учительский стол, а я залезла на него сверху, примостившись на его бедрах. Интересно, этот стол не развалится? Надеюсь, что нет.

Бейбарсов отрывисто прикасался губами к шее, изредка оттягивая кожу зубами. Тяжело дыша, а отстранилась и провела по его лбу ладошкой, убирая упавшие на лоб волосы. На его лице блуждала какая-то полуулыбка-полуухмылка. Почему-то захотелось дотронуться до его щеки. Провела кончиками пальцев по щеке, запуская вторую руку в волосы.

На слегка фиолетовых ключицах заметила следы от помады. Пора заканчивать с этим. Напоследок прижалась к его губам, но он отпускать меня, видимо, не собирался и лишь сильнее прижал меня к себе. И было в этих объятиях что-то нежное, несвойственное Бейбарсову. Как будто он действительно не хотел отпускать меня никуда.

Внезапно его хватка ослабла, и я быстро слезла. Застегнув рубашку, заправила ее в юбку.
Нужно дежурить, точно. Трясущимися руками схватила тряпку и принялась водить ею по доске.

Глеб слез со стола и подошел к двери, вставляя ключ в замок. Тихий щелчок оповестил о том, что дверь открылась.

- Уходи, - еле слышно произнес Бейбарсов. - Я сам уберусь, уходи.

Не веря своим ушам, положила тряпку и направилась к выходу. Внезапно Глеб притянул меня к себе и впился в губы резким поцелуем. На прощанье. Но было в нем что-то такое, чего не было раньше. Нежность смешалась с грубостью, и от того поцелуй таким чувственным получился, что у меня дыхание перехватило. Отстранившись так же резко, как и поцеловав, Глеб отошел от меня. А я, не оглядываясь, выскочила из кабинета.

Сердце от чего-то бешено колотилось, и грудь подымалась тяжело. Приложив пальцы к губам, тут же их отдернула. Собравшись с мыслями, пошла по пустому коридору, понимая, что к Бейбарсову меня тянет. Определенно.