Настоящее зрение

Глава 10.

       Вечером того же дня Дженни сидела на кухне, не сводя свой взор со стены, на которой висела кухонная посуда. Она сверлила ее взглядом, не обращая внимания на то, как за ней наблюдает тетя.
— Дженни, скажи честно: что тебе сделала эта сковородка? Ты так свирепо на нее смотришь.
— Ничего. Пока ничего.
— Хорошо, а то я испугалась, что придется менять весь кухонный комплект. Твоя мама мне бы этого не простила, — произнесла Рейчел, насаживая на вилку брокколи.
— Я сегодня опоздала на отработку на целых полтора часа! И знаешь, что мне сказали? Главное, что ты тут, Дженни! Понимаешь?
Женщина отложила вилку и посмотрела на племянницу, которая, нахмурившись, била пальцами по поверхности стола, стараясь справиться со своими эмоциями.
— То есть, этот парень сказал, что ничего страшного, что ты опоздала, а главное, что пришла?
— Именно! Даже если бы я пришла в конце дня — все равно! Главное, что я пришла!
— Поправь меня, если я не права: главное, что ты не забыла о своих обязанностях и пришла, пусть и с опозданием? Ты подошла к своему наказанию ответственно и выполняешь его прилежно, что говорит о тебе как о хорошем человеке, хоть и не особо пунктуальном, так?
Девушка посмотрела на тетю и тяжело вздохнула. Черт, она была права! Для него был важнее сам факт ее прихода, нежели то, вовремя ли она это сделала. Джеймс был рад, что о нем не забыли и, пусть это не было таким уж приоритетным для нее, Дженни помнила о наказании и ходила его выполнять. Это было главным, а не время.
Встав со своего места и похлопав Рейчел по плечу в знак благодарности, она направилась в свою комнату. Дженни рухнула на кровать, ее глаза стали изучать такой знакомый потолок, пока мысли в голове летали вокруг слепого парня, живущего в «Доме приведений». Она и не подозревала, что ее приход что-то для него значит. Да, ему многое не нравилось, однако его не мог не радовать чистый дом и ходячее радио где-то рядом. Тем более живая душа рядом давала хоть какой-то намек на внешний мир.
Не уснув и в этот раз, Дженни заметила, что с началом наказания ее ночи проходили либо в поисках информации о незрячих людях, либо в обвинении себя же за то, что обидела одного из таких. Дженни потерла глаза, понимая, что мешки под глазами нельзя будет выдать за новые тени.
Однако эта ночь без сна не обошлась без последующих проблем. Проспав всю историю, девушка на минутку закрыла глаза на физкультуре, но и этого хватило, чтобы споткнуться и через секунду полететь вниз. Итог: разбитая коленка, вывих и пару ударов своей же ладонью по глупому лбу.
— Детка, это пройдет. Поверь мне, — сказал Питером за обедом, когда узнал о произошедшем.
Конечно, ему легко было это говорить: он был в школьной команде по футболу и не раз разбивал колени, тянул мышцы или получал вывихи почти что всех конечностей.
— Завтра будешь как новенькая.
Парень ободряюще ей улыбнулся и продолжил разговаривать со своими друзьями из команды, которые сегодня подсели к ним за стол. Дженни кивнула, желая убить его ложкой, которую она сейчас держала в руках, чтобы знал, как ей сейчас было больно и что его слова ни черта ей не помогали.
Но выбора не было и отработку никто не отменял. И Дженни, припарковавшись и прихрамывая, направилась на отработку. Она постучала всего раз, но внутри уже начали зарождаться жалость к себе и обида на других. Питер даже не проводил ее до машины, улизнув сразу после химии в неизвестном направлении, а Мэнди она вообще сегодня не видела, чтобы хоть ей пожаловаться на несправедливость жизни и спросить способ почистить карму. Может, это ей поможет спать по ночам и перестать анализировать свои поступки, ведь в последние время для девушки это стало чуть ли не хобби.
— Кто там?
— Это Дженни, — произнесла она, готовя себя к тяжелым часам уборки, ожидающим ее впереди.
Дверь открылась, приглашая войти бедную и несчастную, чтобы обрушить на нее кучу дел, которые ей приписал Стивенсон. Войдя в дом намного медленнее, чем раньше, Дженни сразу оперлась на стену и закрыла глаза, желая так стоять по крайнее мере всю оставшуюся жизнь.
— Все хорошо? — вдруг спросил Джеймс где-то рядом.
Открыв свои серо-голубые глаза, девушка заметила его, стоящим у двери и явно прислушивающегося к дыханию собеседницы. Он что, проверяет, жива ли она или пора бежать к преподобному и возвестить его о такой неожиданной, но очень приятной новости?
— Да, спасибо. Все хорошо, — соврала весьма правдоподобно девушка и, едва ступая на ноги, пошла к лестнице, вспоминая, где последний раз оставила тряпку, изгоняющую пыль.
— Что с ногой? — никак не хотел успокаиваться Джеймс, чем весьма удивил ее.
— С ногой?
— Ты прихрамываешь на правую ногу. Что с ней?
Дженни от неожиданности слегка округлила глаза, не понимая, как он об этом узнал, но решила, что справится сама, как и всегда.
— На самом деле у меня всего лишь одна нога, а вторая — деревянная, как у пиратов, и я никак не могу к ней привыкнуть.
Парень наконец-то закрыл дверь и, отвернувшись от нее, стал подниматься по лестнице, к ее облегчению. Дженни тем временем нашла «пылеубиватель» и подумала, что стоило бы оформить авторские права на это название, потом дошла до книжного шкафа и уже начала вытирать полки, когда услышала, что хозяин дома спускается вниз. Не обращая внимания на это и посчитав, что у него свои дела, Дженни все же искоса заметила, как Джеймс сел на диван, держа в руках небольшой пластмассовый ящик, который и был аптечкой. Ей стало любопытно, что будет дальше, поэтому она остановилась и повернула голову: парень открывал одну мазь за другой и, нюхая их, тут же закрывал. Посчитав, что Джеймс явно не такой спокойный и мирный, как казалось преподобному и даже ей, Дженни наблюдала за хозяином дома, который отложил один тюбик мази на диван и продолжил копаться в ящике. Затем он достал из него шуршащий пакет, видимо с ватой, его рука погрузилась туда и через пару секунд вытащила длинный эластичный бинт.
— Присаживайся, — произнес он, будто команду своему верному псу.
— Не нужно, серьезно! Я нормально себя чувствую и, к тому же, не отвалится же она. Поболит и пройдет.
— Зачем терпеть боль, если можно от нее избавиться?
Вот! Новая его фразочка, ответ на которую Дженни не знала. Он был прав. Снова прав, сказав простую истину, известную, пожалуй, даже детям. Отказавшись от помощи медсестры, к которой ее направил учитель и которой, по всей видимости, было плевать, потому что на отказ та лишь пожала плечами, написала ей освобождение на ближайшую неделю от физических занятий и отпустила на все стороны света, девушка решила не вести себя так глупо ещё раз, подошла к дивану и присела на самый его край.
— Намажешь там, где болит, а потом забинтуешь ногу, — сказал Джеймс и начал ждать, пока она все сделает.
Девушка хотела снова возразить, но вспомнив, сколько он искал подходящий тюбик и бинт, сдалась. Взяв мазь и вдохнув запах ментола и луговых цветов, она начала намазывать свою лодыжку, усердно втирая липкую смесь в кожу. Как только с этим было закончено, ее рука потянулась к бинту, а сама Дженни изредка смотрела на парня, сидящего на другом краю дивана. Он внимательно слушал, что именно она в данный момент делает и принюхивался, обращая внимание на запах мази, которым заполнилась комната. Поставив ногу в правильное положение и затянув ее, Дженни не пожалела, что ходила на курсы оказания медицинской помощи в средней школе. Довольно смотря на уже забинтованную конечность, она взяла руку Джеймса, лежащую у него на колене, и опустила на свою ногу, доказывая, что не обманывает.
— Хорошо, — ответил Джеймс, слегка проведя по поверхности бинта своей ладонью, которая через секунду переместилась на место.
— Спасибо, — искренне сказала девушка.
Она до сих пор была удивлена тем, что сейчас случилось: он, не видя ничего, помог ей больше, чем тот же Питер, чье зрение было идеальным. И пусть сделал это против ее же воли, она была ему очень благодарно за это.
— Зачем?
— Я мог помочь и сделал это. Не думал, что нужен повод.
Его пальцы стали искать мазь по дивану, чтобы убрать ее на место, когда девичья ладонь легка поверх них:
— Я сама все уберу и отнесу на место.
Он закивал и повернул голову в противоположную сторону.
— Тебе будет больно двигаться, поэтому...
— Поэтому я буду больше кряхтеть и ругаться, — перебила его Дженни, понимая, что хотел сказать парень. — Я умею терпеть. Правда, это очень шумное мероприятие, но я постараюсь немного приглушить звук.
Закинув мазь в аптечку и прикрыв ее прозрачной крышкой, она встала и не спеша направилась к лестнице.
— Теперь придется менять всю музыкальную программу, — сказала девушка и, перед тем, как отвернуться, увидела, что у него на лице появилась легкая улыбка.
Она ему очень шла.