Baek-centric

subaek, PG-13

      «Это любовь с первого взгляда», – думает Бэкхен, мечтательно вздыхая, и всматривается в меню недавно открывшейся на углу забегаловки.

– Давай закажем самгепсаль, – ноет Чанель, и старший уже жалеет, что повелся на аферу своего лучшего друга, ведь невооруженному глазу видно: тот хотел поужинать на халяву. – Я слышал, здесь подают какой-то особенный соус к мясу.

      Бён недовольно фыркает, еще бы, слышал он. Все уши прожужжал, расхваливая это место. Молодец, хотя бы догадался прийти первым и забить крайний столик у окна. Несмотря на недельный срок жизни, «EXO» уже пользовалось успехом: об этом свидетельствовало немалое количество посетителей и их восторженные лица. Неплохое начало.

      Но не за это Бэкхен готов был простить донсена за все на свете: причиной был вон тот красноволосый официант, которого глаза-полумесяцы приметили еще с порога. «Это он», – кричало сердце, отдаваясь гулким эхо внутри. «Это любовь», – шептали мурашки, пробежавшие по телу так быстро, как Флэш из «Лиги справедливости». «С первого взгляда», – добавили ноги, приросшие к полу, не желавшие двигаться.

      «Вишневый» (как назвал его Бэк) подошел к ним с заученным назубок стандартным вопросом. Пока Чанель говорил, Бён успел отметить, что, черт возьми, вот он, идеальный парень: правильные черты лица, длинные тонкие пальцы, аккуратно держащие блокнот и ручку, мягкий голос, который, возможно, мог бы шептать ночью... Он тряхнул головой, сбрасывая непрошенные и явно лишние мысли, и бросил мимолетный взгляд на приколотый к идеально выглаженной белой рубашке бэйджик, но и этих нескольких секунд хватило, чтобы прочесть.

      «Ким Чунмен».

      Мясо жарится на небольшом гриле и покрывается темно-коричневой корочкой. Запах приятный. Очень, и парни невольно облизываются.

– Хён, что с тобой? – спрашивает Чанель, когда Бэкхен поворачивается из стороны в сторону, – кого ищешь?

– Да так, – отвечает старший, продолжая оглядывать помещение, – забей, – и, не найдя знакомой (?) шевелюры, всматривается в сложенные палочки.

– О нет, Бэкки, я не хочу забивать, – озорные огоньки пляшут в миндальных глазах, и Пак, ухмыльнувшись, довольно потирает ручки. – Признавайся, на кого запал?

      Стоит сказать, что существо, именуемое Пак Чанелем, не знает слова «Стоп». Бён выходит из себя, когда младший однозначно перегибает палку: «Так тебе нравится тот Ким Чунмён!», сказанное громким басом, тем более, что тот-официант-Ким-Чунмён стоял слишком близко, чтобы услышать. Молчание повисло в помещении, и головы сидящих в радиусе двух столов повернулись к ним с неодобрительными взглядами. «Вишневый» парень словно застыл, и Бэкхен, почувствовав, как лицо стало багровым то ли от ярости, то ли от смущения (или от всего сразу), резко вскочил на ноги, едва не уронив стакан с водой, и направился в сторону выхода.

      Улицы встретили его прохладным ветерком и закатывающимся солнцем. Дома окрашены в нежно-красный, и шатен уверен: его лицо такого же цвета. Стыдно. Боже. Как же стыдно. Хочется провалиться сквозь землю, ведь теперь дорога к недавно открывшейся забегаловке на углу закрыта для него на ближайший год, а то и на два.

– Подожди, эй, стой, – доносится до него, – ты куртку забыл!

      Бён поворачивается на пятках и млеет: тот-самый-Ким-Чунмен дышит тяжело, как после длительного бега, протягивая вещь бэкхёновского гардероба.

***

      Вечером Бэк засовывает руку в карман своей куртки и обнаруживает скомканную записку с неизвестным номером, но уже хорошо знакомым именем и припиской: «Позвони мне».

      Стоит отметить, что именно за это Бён Бэкхён готов простить своего друга Пак Чанеля за все. Абсолютно.