Капля золотого ихора и Тайник Ахилла (или как правильно прыгать в Бездну)

Как зарождалась жизнь после моей смерти...

  Сегодня почти все время, пока я лежала, я слышала отчаянный плач. Крис уже несколько часов не отходил от меня. Он все прижимал к себе мое бездыханное тело и навзрыд рыдал.
Иногда в комнату заходил Нико, почти всегда в сопровождении Уилла. Он ни разу еще не смог побороть болезненный вскрик, который вылетал из его рта, словно кто-то пырнул его сзади кинжалом. Тогда Уилл мягко брал его за плечо и разворачивал в сторону выхода.
А Крис все продолжал убиваться. Он рвал волосы на себе, царапал лицо, хватал меня за руки, пытаясь что-то сказать... Но у него не получалось и он вновь пускался в рыдания.
Один раз зашел Хирон. Но он нахмурился и почти сразу же ушел. Кентавр говорил, что у Криса есть столько времени, сколько ему понадобится, чтобы попрощаться.
Сегодня вечером должны были состояться мои похороны.
Я никогда не боялась смерти. Я боялась, что останусь в сознании после нее. Я не знаю, почему так получилось... Просто... Я же должна была попасть в Аид!
Странно... Даже Нико не чувствовал моей смерти. Думаю, из-за этого меня и не могли сжечь уже... Кажется, прошло уже три дня.
Я не дышала, мое сердце не билось, я была бледна, словно труп... Труп, которые не может разложиться. И Нико все утверждал, что я еще не в Эребе.
Просто... Прошло слишком много времени. Я умерла, теперь все это признали. Почти все...
Знаешь, а я ведь все прекрасно помню. Весь наш с Крисом поиск. Всю жизнь. Все приключения.
Я смогла поймать своего друга, когда мы падали в Тартар и прыгнуть в тень. Но там все было иначе.
Я будто видела Тартар таким, какой он есть. Я не буду описывать этот ужас, потому что просто... Просто потому что тебе этого лучше не слышать.
Скажу только, что если идти вверх по реке Флегетон, то можно попасть прямиком в Царство мертвых моего отца. А оттуда уже очень легко попасть назад, в смертный мир.
Только при подъеме у меня возникли проблемы.
Крис очнулся.
Когда он был без сознания, то словно забирал часть моей боли себе, как делала Рейна, когда они с Нико пересекали океан. Это резко перестало действовать. На меня словно навалилось небо.
И что-то словно тянуло вниз. Что-то словно чувствовало меня за сотни, тысячи миль.
Словно это что-то знало, что я испила ихора Криса.
И стоило твари только коснуться моей ноги, как она уже наползала на меня всем своим телом, словно приросла к моей груди и душила, душила...
И тогда Крис попытался побороть ее, но...
Я взмолилась отцу. И моя молитва была услышана, но не им. На помощь пришел Нико.
Он схватил меня за свободную руку, и дальше мы отправились уже втроем.
Все это происходило за считанные минуты. Я через тень прошла по Тартару. Даже Нико не мог сделать это в одиночку.
Когда мы были в лагере, Крис единственный из нас не грохнулся в обморок. Он успел поймать только меня, а потом на его крики о помощи прибежали остальные жители лагеря.
Тебе, должно быть, интересно, где сейчас та тварь? Она никуда не делась.
Она все еще сидит у меня на груди, сдавливая шею и не давая воздуху проход.
Я помню, как истошно завопил Нико, когда увидел ее. Действительно я не думала, что он может так кричать.
Но кроме нас тварь никто не видел. Точнее, кроме Нико. Я ведь уже была мертва.
Наверное вот, почему я так ждала похорон. Просто не хотела, чтобы Крис оставался рядом с этой омерзительной тварью.
***
И вот, наконец, прощальная речь. Моя последняя мольба богам. Последние слезы Криса, последнее прикосновение его дрожащей ладони к моему лицу...
Он просто не выдержал и убежал. Далеко и надолго. Он закроется в одиннадцатом домике и будет сидеть там, пока не опомнится. Я надеюсь, он опомнится. Но мне не дано этого увидеть.
И Нико уронил меч в траву и с яростными воплями сорвал со своего запястья некое украшение... Ожерелье Лагеря полукровок, что он хотел отдать мне, когда я вернусь из поиска. Тогда я этого не знала, но он все свободное время тратил на то, чтобы аккуратно с обратной стороны темной бусины нарисовать ключ, что я носила на запястье. Это мой знак.
Сейчас он тоже шел в свой домик. Уилл пытался его догнать, но Нико был быстр и силен. Все уступали ему дорогу. От его подошв словно растекался смертельный яд, заставляющий всю траву, все цветы на арене обращаться сначала в пожелтевшие листья, а затем в черный прах...
И вот, наконец, когда Хирон опустил факел, чтобы поджечь мой погребальный саван и...
Кажется, это только я видела. Трижды черная молния (да, та самая, которая сломала стену Крису и поразила циклопа) ударила в тварь. С каждым разом она словно делалась меньше, тварь будто затягивало наверх. И я смогла ощутить это...
Свобода.
А еще мои волосы горят.
— Ай! — я резко вскочила и принялась хлопать себя по голове. — Вы что дебилы, живое жечь?! А если бы я облысела нафиг?! Убить меня решили?! Уроды!
Я подняла бусину с грязной земли и обтерла ее о штанину.
Все затихли. Одна маленькая девочка, дочь Гекаты, что стояла ближе всех ко мне подпрыгнула на месте и взвизгнула:
— Она теперь зомби?
— Да пошли вы нахер! — завопила я и шагнула в тень.
***
Я серьезно думала, что через три дня передышки от, скажем так, всех возможных действий, я наконец смогу нормально дойти через тень хотя-бы до домика детей Аида. Ага, поцелуй меня в зад, сучка!
Не уверена, что это навсегда так, но это все дало какой-то сбой.
Короче, сначала пошла картинка.
Я видела Нико и Уилла, сидящих на кровати, пардон, в обнимочку. Нико, скорее всего, жаловался Уиллу на жизнь, типа, вновь потерял сестру и бла-бла-бла.
Интересно увидеть его лицо, когда я сделаю...
— Опять, педики, обжимаетесь рядом с моей кроватью! Соплями розовыми не накапаете, сцучки?
— О боги!
Меня в считанные секунды заключили в адские (я знаю, что говорю) объятия сначала со стороны Нико, а потом — Уилла.
— Я знал, что ты жива! Боги, Лизи, как же я рад!
— Народ, вы не представляете, как я рада! Думала — все. Кердык Лизи. Три дня не шевелилась!
— Ага... Я... Я просто не знаю, как... Уфф... Прости.
— Какой у нас Нико эмоциональный, — подмигнул мне Уилл. И добавил шепотом, — За это я его и люблю.
— Чуваки, опять сопли! Нико, ты видел тварь?
— Я... — он нервно сглотнул. — Просто жесть.
— Ребят... Вы о чем? — прищурился Уилл.
— Потом объясню. Лизи, куда она делась?
— Не знаю. Появилась молния, и она пропала. А я смогла встать. Держала меня в плену, сволочь такая...
— Ты не в курсе, почему?
— В курсе, конечно, но сейчас я должна...
Я глубоко вздохнула. Я приняла решение. Я привязалась к Крису, кажется, намного больше, чем к другу. Если стена рухнет, то... Мы итак много дел натворили.
У нас обоих одна и та же Ахиллесова пята. И сейчас я ее отрублю.
— Чувак, а не знаешь, где Крис?
***
Пока я шла к одиннадцатому домику, меня успело отыметь взглядом пол-лагеря, но подходить никто не решился.
Все реагировали на меня, скажем так, странновато. Будто я действительно только что воскресший зомби, который сейчас будет жрать мозги (своих ибо нет).
Мне, если честно, было как-то пофиг. Все, что я сейчас хотела, это увидеть друга, который думает, что я мертва. Я просто хочу закончить этот ад.
На пороге домика детей Гермеса я немного потупилась, не стала сразу стучать в дверь.
И хорошо, что сделала. Через несколько секунд дверь распахнулась так, что мне пришлось отпрыгнуть.
Это был Крис. Не мой. Крис Родригес, парень Клариссы.
— Ой! Ты чего тут?
— Знаешь, Лизи, — он посмотрел на меня, и я поняла, что у него под глазом красуется здоровенный фонарь. — Твой друг просто ебанутый!
И он поспешно удалился в сторону домика детей Ареса.
Вот тебе и братская дружба!
Я тихо зашла внутрь. Вообще, тихо ходить у меня никогда не получалось, а полы в одиннадцатом домке скрипели так, что перо упадет — услышишь, но сегодня вроде как день исключений.
В домике было пусто. Только несколько пустых кроватей, сплошь обклеенные постерами стены и в полном одиночестве сидящий на своей койке и прижимающий к лицу мою джинсовую куртку Крис.
Я мягко положила ему руку на плечо.
— Ты никогда не мог быстро справиться с потерями. Говорит о преданности, кстати...
Крис вздрогнул, услышав знакомый голос и...
Когда он увидел мою широкую ухмылку, его глаза сделались такими круглыми, насколько это вообще позволяет анатомия.
— Да, я тоже рада видеть тебя, парень.
В ту же секунду он буквально бросился на меня и прижал к себе так сильно, как это возможно. Я сделала то же самое.
— Лизи... Боги, Лизи... — Крис все никак не мог оправиться, — Я... Чувак, ты жива! Это же просто офигенно!
— Да ладно, Эйнштейн? А у меня-то истерика, что билетик к папане не дали.
— Ага, если еще раз так пошутишь, я сам за тобой вниз отправлюсь! Психанула она!
— Угу, конечно.
— Просто заткнись...
— И продолжай обнимать меня, сученок...
Думаю, мы простояли так еще минут пятнадцать. Единственные, наверное, пять минут в моей жизни, когда синдром дефицита внимания и гиперактивности словно отказал. Мне не хотелось вырваться из объятий друга, я просто могла стоять там вечность.
Это так... Сопливо!
— Ну все, все... Хватит.
Я сняла кольцо, которое мне некогда через Нико передал Крис.
— Ты уже подсел на опиум?
Крис перевел взгляд на окно. Потом снова на меня. Понятно.
— Надеюсь, ты не спалишься. Просто, это же наркотик... Плохо будет, когда мы дадим угробить себя так просто, без резни и монстров...
— Ты это к чему сейчас?
— К тому, что слишком многое изменилось. Понимаешь, мы определенное время можем не пересекаться друг с другом... То есть, мы должны...
— Ладно, — Крис выдохнул. — Если это поможет... А сколько конкретно?
— Всю жизнь.
Я положила кольцо на его прикроватную тумбу и, чувствуя себя крайне отвратительно, захлопнула за собой дверь.
***
Всю следующую неделю я отсыпалась и почти не выходила из домика. Иногда приходил Крис и спрашивал в чем дело, но я каждый раз посылала его совсем не туда, куда хотелось.
Нико тоже все время докапывался до меня, из-за чего у меня нередко случались истерики и нервные срывы. После разборок с Крисом я была на грани.
Однажды, во время очередного припадка, я решила послушать музыку. Хоть что-то, что может меня успокоить.
Но сегодня я не услышала привычных мне звуков рока.
Тогда Нико подошел ко мне и сказал:
— Все-равно мы должны это сделать. Ты просила меня показать тебе Эреб. Значит, мы туда отправимся прямо сейчас.
***
Мы сразу же попали во дворец моего отца. Прямо в тронный зал. Точнее, попала я, а Нико остался где-то там... Я не знаю, где.
А я стояла у подножья огромного резного трона, что был расписан всеми сценами мук и смертей, какие только можно себе представить. От стрелы в пяту Ахилла до взрыва ядерной бомбы. На троне грозно восседал огромный шестифутовый мужик, одетый в древнегреческие темные одежды, которые, казалось, сплетены из самих душ грешников, некогда реально живших на Земле.
Бог протянул руку вперед, и мой плеер — Шлем Ужаса — пролетел почти два десятка метра вверх к своему истинному хозяину.
У меня перехватило дух, но одновременно я испытала стыд. Ведь это я отломила кусок от его алтаря, чтобы этот плеер обрел свою силу.
Спокойно.
Я смотрела наверх. Оружие испарилось золотистым светом и, то и дело принимая какие-то очертания, дымкой полетело наверх.
— Душа твоего друга, Джеймса, — бесцветно объявил Аид. — Теперь обрела покой.
— Отец...
— Ты знаешь, зачем здесь, Лизи Мейсон?
— Нет. — честно ответила я.
— Мы должны поговорить. Ты должна узнать о своей матери.
— Что?
Ну вот не верю я, что бог будет ждать меня тут только ради того, чтобы поговорить о своей некогда жившей любовнице.
— Она была необычной девушкой, Элизабет.
— Я это заметила... — припомнила я свой недавний сон. — Только вот к чему это?
— Твоя мать была благословлена богиней.
— Эмм...
Разве если смертный нравится богу, он не благословлен? Или проклят...
— И есть еще много смертных, подобных ей. Целые лагеря смертных, что могут творить настоящую магию. Но они давно забыли своих богов, и теперь подчиняются лишь себе.
— Что ты хочешь мне сказать?
— Что твоя мать была в одном лагере. В Британии, если точнее.
— А... Ага. А мне зачем эта информация?
— Грядет война, Элизабет. Нем нужны сильные союзники. И именно на тебя перепал долг привлечь их на нашу сторону.
— Я не...
— Слушай внимательно, дочь. У тебя нет выбора. У нас обоих нет. Лишь у тебя из всех моих детей сохранилось то благословление, та часть благодати Гекаты, благодаря которой тебя могут впустить в этот лагерь. Думаешь, почему ты еще жива? Ты нужна богам, Лизи. Ты нужна миру.
— Отец...
— А теперь отправляйся. Больше знать тебе незачем. Ты примешь решение отправиться в этот лагерь, и решение будет односторонним.
— Что? Это же совсем в другой стране! У меня только появился дом в Америке, как ты решил сплавить меня, так сказать «в новую школу»?! Да я даже не знаю названия этого места!
— Хогвартс. — спокойно ответил отец. — Место для таких как ты и Кристиан Кэрроу.