Штамм 13. Книга 1. Внедрение

Глава 20. Белое и черное. Часть 2

Белые хлопья дыма. Ничто, то самое, чье дыхание я чувствую на своем лице. Размеренное и тихое. Успокаивающее, ритмичное... Я словно заточена в белое облако. Оно вытягивается, извивается, клубится, вдыхая в меня запах пыли и времени, затхлости и пустоши. Оно не отпускает меня.

Создает образы. Подобия незримых фигур, проплывающих мимо. Фигур, некогда утерянных.

Фигуры...

Как в шахматах. Черно-белая доска жизни. Мы, простые фигуры, здесь, а вот все короли затерялись на чердаке. Как же нам доиграть партию? Этот мир похож на зазеркалье. Королева осталась одна против вражеской армии и превратилась в пешку.

А может, все же не шахматы?

Значит, домино. Еще одна черно-белая игра под стать человечеству.

Не хочу думать об этом. Пробиваюсь дальше сквозь туман и падаю на колени. Я снова могу видеть. Передо мной засохшая трава, на ссохшихся листьях - капельки крови. В паре шагов от меня лежит труп человека в алой накидке. Все тело немеет от холода, и я не могу заставить себя откинуть с его тела капюшон и увидеть лицо. Поэтому я беру книгу, которая лежит рядом.

Раскрываю на той странице, где лежит закладка в виде гербария. Это засушенный нарцисс. Скольжу взглядом по буквам, но не вижу ничего, не улавливаю ни единого слова. В итоге отбрасываю книгу и с новой волной мужества протягиваю руки к трупу. Я готова это сделать, но сначала тщательно осматриваю его. Мне кажется, он изменился.

Откидываю капюшон, и в меня вперяется мертвый взгляд моего тюремщика.

Ричард Бэр.

И я улетаю.

Я...просыпаюсь.

Как и всегда.

***

1 декабря 2031 года

Не получалось заставить себя открыть глаза. Я уже полностью пришла в себя, осознала, что наконец-то нахожусь в Хранилище, в безопасности, в мягкой постели, в комнате, которая когда-то принадлежала Александру Скай. Я вспомнила все: и погони, и военных, и трупы, и сам Нью-Бриджпорт, и мою рубашку, насквозь пропитанную кровью моего лучшего друга. Я помнила все и не могла открыть глаза.

Сложно было решить, что же все-таки хуже: сон или реальность.

Поэтому веки распахнулись скорее рефлекторно. Я сильно ворочалась во сне, поэтому лишь пятьдесят процентов тела оставалось на кровати, в остальном же я уже лежала на полу. И что-то мягкое касалось моей руки.