Угадай моё имя

Записка.

Первые минуты пробуждения показались мне кошмаром. Ткань платья прилипла к мокрой спине, обволакивая тело словно щупальцы морского чудовища. Стояла невыносимая жара, меня как будто варили в адском котле последние два часа, а руки и ноги беспрепятственно ударялись о его стенки. Именно так более правдиво можно было описать ломящую боль в конечностях.

Чтобы быстрее закончить этот кошмар, я рывком откинула тяжелое одеяло в сторону. Порыв свежего воздуха стал опорой, которая не давала мне вернуться обратно в тот кипящий котёл. Свесив ноги с дивана, я опустила ступни на леденящий пол. Дрожь от ног поднялась до самых кончиков ушей, что свело все мышцы кратковременной судорогой. Это чувство отвратно в первую очередь из-за того, что ты теряешь контроль над собственным телом, которое на время становится тебе неподвластным. Не хочу знать, что чувствуют парализованные люди, утратившие навсегда возможность управлять собой. 

Я сидела в небольшой комнате, освещенной солнечным светом, который беспрепятственно пробирался сквозь кружевную белую занавеску. Судя по тому, как везде присутствовал небольшой беспорядок, который был создан явно детской рукой, можно было предположить, что сестренке Эра не больше шести. На низком стеклянном столике цветные карандаши были выстроены в колодец. Ну, такой колодец, какие мы все делали в школе на самых скучных уроках в средних классах. Я не успела даже подумать, прежде чем мои пальцы обхватили плотную белую бумагу с разноцветными каракулями. На рисунке была изображена вся семья Эра, а внизу была четко выведенная слишком взрослая для Эмми подпись, какую оставляют на своих рисунках уже состоявшиеся художники. Думаю, малышку ждет большое будущее.

Из кухни доносилась приятная тихая мелодия.

— Эр? — я негромко позвала своего друга.

Плотно закрытая дверь приоткрылась, послышалась возня, а затем музыка совсем стихла. Через несколько секунд в комнату вошел Эр, неся в руках продолговатый металлический поднос. Я моментально учуяла запах чего-то вкусного и явно жареного.

— Доброе утро, красавица. Ваш завтрак подан, — одним плавным движением он сломал конструкцию из карандашей, сдвинув все на край стола, и поставил поднос поближе ко мне.
— Ладно, если серьезно, то ты как?

— Кажется, хорошо.

Голова больше не кружилась, боль стихла, но внутри по-прежнему сидело неприятное, гнетущее чувство.