Когда Гас с Антуанеттой сидели в комнате отдыха, к ним подошла медсестра.
— Девочки, завтра вечером в главном здании будут танцы. Ваше отделение тоже может присоединиться. Вы хотите пойти?
Антуанетта покачала головой. Эта идея не казалась ей заманчивой. Пациенты главного здания были постоянными обитателями госпиталя с такими тяжелыми проблемами, что у них почти не было шансов когда-либо покинуть эти стены.
— Да брось ты, — уговаривала ее Гас. — Будет весело. Мы сможем красиво одеться и сменить обстановку.
— Я не знаю, — с сомнением в голосе ответила Антуанетта. — А что мне надеть?
Она вспомнила свой скудный гардероб. Юбки и брюки стали тесны ей в поясе, а блузки сидели, как на барабане. Она поправилась почти на десять фунтов от тяжелой больничной пищи и видела, что ее фигура заметно округлилась. Возможно, ее облегающая одежда и вызвала бы восхищенные взгляды некоторых пациентов мужского пола, но при одной мысли об этом ей стало неуютно. К тому же Антуанетта чувствовала, что старшая медсестра всегда бросает на нее полный неодобрения взгляд, когда она пытается хорошо выглядеть.
— Я одолжу тебе свою блузку, — сказала Гас. — Тебе подойдут многие мои вещи. Мы будем вместе одеваться и собираться. Это станет целым событием.
Внезапно Антуанетта почувствовала искру возбуждения. Она не веселилась и не искала развлечений уже очень давно.
На следующий день обе девочки, забыв о своих проблемах, с удовольствием собирались на танцы, как и все нормальные подростки. Гас выбрала для себя наряд с длинными рукавами, которые закрывали ее шрамы, и одолжила своей подруге угольно-серую юбку и алую блузку. Одевшись, девочки тщательно осмотрели свои лица в зеркале над раковиной и постарались сделать все что возможно, чтобы выглядеть красиво. Антуанетта начесала волосы и сбрызнула их лаком. В первый раз за много недель она чувствовала себя молоденькой и хорошенькой. Посмотрев друг на друга, девочки проверили, в порядке ли туфли и чулки, и, довольные собой, направились в комнату отдыха.
Другие пациенты были уже там и сидели небольшими группками. Живой гул голосов наполнял помещение. Все были одеты в лучшие наряды, какие только удалось найти. Царила непривычная атмосфера веселья и возбуждения.
Две медсестры в униформе, казавшиеся расслабленными и счастливыми из-за нарушения привычного распорядка, повели их в главное здание. В старой части госпиталя пахло совершенно по-другому, чем в психиатрическом отделении: повсюду витал запах немытых тел и дешевых дезинфицирующих средств. Казалось, и во рту ощущался горьковатый привкус лекарств. Но Антуанетта не морщила нос — ей передалось жизнерадостное настроение других пациентов. Она даже обещала танец одному из пациентов-мужчин.
Танцы должны были проходить в огромном помещении с двумя дверями, но ко всеобщему ужасу, мужчин и женщин решили отделить друг от друга. Мужчины должны были встать в очередь с одной стороны, а женщины — с другой и заходить через разные двери.
— Что происходит? — прошептала Антуанетта, обращаясь к Гас.
Она начала нервничать.
— Наверное, они приведут других пациентов. Тех тяжелобольных из главного здания, — шепотом ответила Гас.
— Как же мы будем танцевать, если нас разделили?
Внезапно мужчины из психиатрического отделения показались им такими знакомыми и надежными.
— Пожалуйста, встаньте в очередь! — громко сказала медсестра.
Гас и Антуанетта с другими женщинами отошли в сторону и встали около двери. Послышались звуки шагов и голоса, извещающие о приближении женщин из отделения для тяжелобольных. Когда они пришли и встали в очередь позади них, девочки неожиданно почувствовали себя смущенными из-за того, что так разоделись. Эти женщины были в поношенной больничной униформе, единственной одежде, которая разрешалась этим пациентам. Они возбужденно разговаривали друг с другом и, казалось, не осознавали, что были одеты в потрепанные платья, толстые чулки и изношенные туфли на плоской подошве. Некоторые шли тихо, опустив голову, потерявшись в своих видениях, которые приносят успокоительные таблетки, и молча присоединялись к очереди. Одна из женщин подошла совсем близко, и Антуанетта, ощутив сладковатый неприятный запах жидкого паральдегида из ее рта, быстро отвернулась, чувствуя тошноту.
Не успела Антуанетта подумать о судьбе этих женщин, как двери распахнулись — и толпа повалила вперед, увлекая за собой ее, Гас и остальных женщин.
Пациенты психиатрического отделения выглядели озабоченными — они думали, что будут танцевать маленькой элитной группой, игнорируя остальных. Они не хотели общаться с пациентами из главного здания.
Гас и Антуанетта, увидев беспокойство на лицах взрослых женщин, переглянулись, стараясь сдержать смех. Их юность придавала им уверенность в том, что когда заиграет музыка, к ним выстроится очередь из пациентов мужского пола из их отделения, и они будут королевами бала.
Но они ошибались. Хотя у мужчин из психиатрического отделения было преимущество, так как почти все они учились танцевать в школе, им было далеко до мужчин из главного здания. Казалось, что сейчас не имеет значения, насколько они напичканы лекарствами и какие душевные проблемы привели их в эти стены, вид множества красиво одетых женщин окрылял их.
Вступительные аккорды первой мелодии подействовали как выстрел из пистолета. Не обращая внимания на женщин в униформе, мужчины из отделения для тяжелобольных влились в круг, где танцевала Антуанетта. Когда они ринулись вперед, Антуанетта немного испугалась. Первым к ней подбежал высокий мужчина с пылающими щеками, нескладно, как новорожденный жеребенок, двигая своими длинными ногами. Не переставая говорить, он схватил ее за руку и закружил в своеобразном танце, придумывая свои собственные па.
