Лотарио в ту пору уже сравнялось года двадцать три или двадцать четыре. Розовое белокурое дитя, с которым, как, быть может, вспомнит читатель, он уже встречался в начале нашей истории, тот самый малыш, который по складам разбирал букварь, сидя на коленях у Христианы, и так бурно восторгался волшебным подарком Самуила Гельба «Охота на свинью», превратился в благородного, полного обаяния юношу, в чьих глазах, улыбчивых и решительных, чисто французская живость сочеталась с немецкой мечтательностью.
Предупредительность, с которой он поспешил исполнить распоряжение графа фон Эбербаха, не только почтительный, но и сердечный поклон, которым он простился с ним, уходя, — все указывало на то, что Юлиуса и Лотарио связывают отношения куда более близкие, чем отношения посла и его секретаря. Скорее здесь была взаимная привязанность отца и сына.
И в самом деле, для каждого из них другой заменял всю семью. Ведь когда мы только познакомились с Лотарио, он уже был круглым сиротой. Потом умер и его дед-пастор, и, наконец, после смерти своей тети Христианы мальчик остался один в целом свете. Но и для Юлиуса жизнь стала такой же пустыней. Его жена недолго пробыла на этом свете после кончины малютки Вильгельма, а ныне, то есть в 1829 году, и отец его уже год как последовал за Христианой. Итак, у Юлиуса не оставалось более родных, кроме Лотарио, как и у Лотарио никого не было, кроме Юлиуса, и они жались друг к другу как могли теснее, лишь бы не видеть той страшной пустоты, что оставила вокруг них смерть.
Вот почему Лотарио, исполненный рвения, повинуясь тому, что значило для него больше, нежели приказ, — просьбе начальника и друга, с неусыпным вниманием, как ни трудно было сделать это в толпе, стал следить глазами за человеком, которого граф фон Эбербах поручил ему не упускать из виду.
Он видел, как тот после отъезда графа приблизился к лорду Драммонду и обменялся с ним несколькими словами. Однако издали Лотарио не мог, да, впрочем, и не стремился расслышать, о чем они беседуют.
Между тем астролог сказал лорду Драммонду:
— Вот лучшие минуты бала: время, когда забывается все — даже веселье, даже скорбь.
— Забывчивое и легкомысленное племя! — прошептал лорд Драммонд не без раздражения. — Им, словно пьяным, не дано даже осмысленное ощущение счастья. Попробуйте хотя бы спросить у них, помнят ли они еще дивное пение, только что прозвучавшее здесь.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Александр Дюма. Бог располагает!
Любовные романы«Бог располагает!» - еще один незаслуженно забытый роман Александра Дюма, продолжение «Адской бездны». Талантливое исследование тайных глубин человеческой души, ее постепенного скольжения в ад, вдохновленное набиравшими все большую популярность гот...