Beautiful Bombshell

Глава 2

Макс

Гарри Стайлс выглядел так, будто он вот-вот попрощается со своим ужином, выблевав его на стол.

—Я пас. Приватные танцы – не мое.

Его брат Люк наклонился вперед, шокированный его ответом.

—Как может быть, что незнакомая и очень горячая штучка, танцующая у тебя на коленях, - не твое? Ты же горячий парень?

Гарри пробормотал что-то в оправдание, а я не мог винить его, потому что, черт возьми, я тоже не собирался позволять какой-то курице вскарабкаться на мой член. Но он даже понятия не имел, что готовилось за его спиной. Я должен был оторвать его от гребаного кресла и затащить в эту комнату, чтобы ночь началась как надо.

—Чепуха, - сказал я ему, махая рукой туда, где стоял Джонни, у коридора, ведущего к приватным комнатам. – Это твой мальчишник, и приват- необходимый атрибут.

Джонни поднял подбородок в знак подтверждения и, закончив разговор с секьюрити, стал пробираться в зал, ни капельки не спеша. С каждой секундой моё нетерпение возрастало. Чем дольше Джонни будет сюда тащиться, тем дольше Гарри будет собираться с духом, и тем дольше меня будет ждать моя девочка.

Когда Джонни наконец предстал передо мной, он одарил меня понимающей улыбкой.

 —Здорово, Макс. Чем могу помочь?

—Думаю, мы готовы начать торжество.

Джонни кивнул, засунув руку в карман.

 —Луи в Нептуне. Это в Синем Коридоре, слева от сцены.

Я кивнул, ожидая продолжения. В конце-концов, не получив больше никакой информации, я не выдержал.
 
—А Ханна?

—Она в Зеленой Комнате, в Черном Коридоре, справа от сцены, - сказал Джонни. Затем наклонился и добавил:

—В той позиции, в какой она попросила.

Я закусил язык, засунув руку в карман, чтобы спрятать кулак, который сформировался инстинктивно.

—Она попросила тебя насчет позиции?

 Что это, черт возьми, значило?

—Ну просто ленточка здесь, ленточка там, -  Джонни смотрел на меня, и его легкая ухмылка выдавала то, как его забавляла моя реакция.

Я смотрел на клиентов, разбросанных по темному залу, сидящих на черных кожаных  креслах или прислонившихся к гладкой темно-серой гранитной барной стойке. Я чувствовал собственный пульс в челюсти, стиснул зубы, и это придавало мне нехарактерный для меня грозный вид.