Рабыня Смерти

Глава 25

Глава 25

Слова, слова, слова... Как много слов приходилось проговаривать при жизни, не зная их истинного значения. Сколько раз я рассуждала о любви, верности, честности и предательстве, вкладывая в эти понятия лишь то, что знала понаслышке. Облачая мысли в формы, навязанные обществом, книгами, телевидением, я не пропускала их через себя, игнорируя отсутствие личного опыта и знаний. Мне казалось, что благодаря мнению посторонних, я знаю обо всем вдоль и поперек, не задумываясь ни на секунду об индивидуальности восприятия мира каждым отдельным человеком. И в итоге, все мои слова оказались – мыльными пузырями. Блестящими, легкими, пустыми, не оставляющими после себя совершенно ничего. Да что я могла знать о любви, если не испытывала её никогда ранее? Вся та мишура, которая сопровождала мои отношения с Андрюхой, едва ли была хотя бы цветной. Долго и упорно я внушала себе, что это именно то самое чувство, пытаясь заполнить звенящую пустоту. Его измену я называла предательством, проливая слезы и проклиная, но внутри меня ничего не изменилось. По-прежнему оставалась мишура, только не такая блестящая и шуршащая, но именно ею были набиты отсеки, предназначенные для эмоций.

Оглядываясь назад, на присутствие Андрея в моей жизни, поняла, что он не стал роковым человеком в судьбе, не помог мне поменяться в лучшую или худшую сторону, он просто ослабил тормоза, позволяя мне катиться под гору. Все остальное было сознательным выбором. Мне доставляло ненормальное удовольствие заниматься самобичеванием из-за низкой самооценки и ее следствий. Причиной всех своих бед всегда была лишь я, и прекрасно осознавая этот факт, продолжала вести себя прежним образом, приумножая поводы для самопрезрения. Возможно, некоторые близкие и считали, что в этом не было моей вины, но я никогда не страдала наивностью, да и перекладывать вину на кого-то постороннего - это удел слабых. Поэтому каждое моё действие совершалось с целью растоптать остатки гордости и обрести новую возможность оплакивать свою бессмысленную жизнь.

Могла ли я подумать, что лишь после смерти смогу в полной мере прочувствовать, все то, что не выходило при жизни? Окунуться в каждое из самых сильных чувств с головой, пропитавшись ими насквозь? Такое не могло прийти в голову даже в самом диком бреду. Казалось бы, после всех испытаний, которые пришлось преодолеть в Инфериатосе и на земле с момента первой встречи с Хозяином, я должна была бы утвердиться в мысли, что мне не суждено познать глубины всех тех эмоций, о которых слагают стихи и песни, о которых снимают фильмы, во имя которых совершают безумства. Но именно здесь, рядом с Ним и из-за Него, я погружалась в раскаленный металл, тут же окружаемая ледяным воздухом. Мне приходилось гореть и превращаться в лед, словно какой-то сумасшедший ученый решил провести эксперимент, насколько еще меня хватит, прежде чем от прежнего разума, останется лишь краткое воспоминание.