Хроники профессора Риддла

Глава 13.

28 ноября 1968 года

Я уже давно заметил, что посещаемость моих лекций странным образом коррелирует с погодой – как только за окном разыграется буря и завоет ветер, все сидят и учат Защиту от Сил Зла. В этом есть рациональное зерно, конечно. Но чуть только на улице что-то замечательное – сразу половина класса дает деру. А я стой на кафедре и коси глазом в окно, на этих веселящихся раздолбаев.

Вчера они меня все-таки достали: четвертый курс сбежал играть в снежки почти в полном составе. Пользуются, паршивцы, тем, что жалобы директору и записи в классный журнал я считаю ниже своего достоинства. Более того: когда я вышел в обед подышать морозным воздухом, какой-то дурилка попал мне снежком по голове. Этого я так оставить не мог и вечером засел за книжки.

Составление авторского заклятья с предподвывертом, как всегда, доставило мне большое удовольствие и даже напомнило школьные годы. Все-таки из всех своих тогдашних достижений в магии я помню отнюдь не хоркруксы, а тот великолепный первоапрельский розыгрыш, который так понравился Диппету. Помню, я тогда такого инферна, замаскированного под лорда Гриндельвальда, по коридорам пустил, что даже Дамблдор струхнул и унесся прочь, бессвязно лопоча что-то про Старшую палочку и младшую сестру. С этого-то момента он меня и невзлюбил. А может, он невзлюбил меня еще с первого курса, когда я ему дохлую крысу в кровать засунул...

Но Диппет, милый старичок, помню, тогда над моим Гриндельвальдом и удирающим Дамблдором так надрывался. Даже когда спустя пару лет Дамблдор наконец собрался с духом и стал величайшим из героев (ага-ага, наверняка сжульничал, вот дойдут у меня до него руки), Диппет очень стильно его насчет того случая подколол. Ну и Дамблдор, разумеется, мне этого тоже не забыл. Нет у него чувства юмора.

Заклятье получилось на славу: отложенная трансфигурация с сигнальным механизмом. Спустя пять минут после начала моего урока все разгильдяи, игравшие в снежки около озера вместо изучения Темных Искусств, начали превращаться в пингвинов. Медленно, с оттяжкой, с онемением пальцев на руках, вытягивающихся в крылья. Чистокровные вообще чуть с ума не сошли – они же биологию не знают. И что приятно: все тут же кинулись ко мне, а не в больничное крыло, забавно ковыляя на укорачиваюшихся ногах и стуча хвостами по полу. Чует кошка, чье мясо съела. Наименее прытким уже пришлось ползти к моему кабинету на пузе. Я, разумеется, пожурил и отпустил, а усердные студенты, сидевшие на уроке, от души посмеялись.