За нашим корпусом — игровая площадка. Там песочница, качели, горка и скамейки. А еще по краю площадки растут яблони. Когда мы только приехали сюда, яблоки были мелкие и кислые. А теперь их уже почти можно есть.
Мы с Юшкой сидели вместе на качелях и грызли падалицу. Конечно, эти яблоки не такие сладкие, как в магазине, но все равно вкусно. Только если три яблока подряд съесть, во рту начинается неприятное чувство, называется «оскомина». Потом Юшка набрала еще яблок и начала ими пулять в стену сарая. Вообще-то она почти всегда попадает в цель, но с качелей целиться труднее.
Теперь в ЦВС детей стало больше, столовая заполнена почти полностью. И другие спальни. Но мы с Юшкой так и живем вдвоем.
С Юшкой чем хорошо? Она не требует, чтобы я с ней все время разговаривала, не обижается, когда у меня плохое настроение.
А у меня бывает плохое настроение. Потому что скоро в школу. И я недавно спросила директора Елену Игоревну, как же мы будем ходить в свою школу, если «Светлый дом» на другом конце города. И тут я узнала ужасную вещь. Никто не станет нас возить в нашу школу. Это на самом деле очень далеко. Поэтому мы будем ходить в ту школу, которую видно из окон ЦВС.
Теперь меня ждет долгая-долгая жизнь, в которой я никогда не увижу Софью Тимофеевну. Еще я никогда не увижу Мишу. С Мишей посадят кого-нибудь другого. Пересадят Настю с третьей парты на нашу вторую. Настька только рада будет.
Я точно знаю. Потому что однажды зимой выхожу я из школы и вижу просто кошмар какой-то. Настька села в ледянки, и все мальчишки по очереди ее катают. И Мишка тоже ее катает и ржет как дурацкий конь. Я подошла и говорю:
— Миш, там твоя мама пришла!
Он сразу веревку от ледянок бросил и побежал к воротам. А там никакой его мамы нет. Он стоит, головой крутит — нервничает. Мне так нехорошо стало, я сзади подошла и говорю:
— Ты извини, мне, наверное, показалось.
Но тут Мишка как закричит:
— Вон она идет! — и кинулся своей маме навстречу.
Так он и не понял моего коварства.
То, что я сделала, называется именно таким словом, мне потом Паша сказал. Я ему рассказала про этот случай, а он засмеялся:
— Какое коварство!
Я не поняла, и он тогда объяснил мне, что это значит. Только, кажется, коварным быть плохо, почему же Паша смеялся-то?
Ну и вот... Теперь эта Настька будет сидеть с Мишей. Они будут болтать на уроках, пинаться ногами под партой, и еще он будет с ней вместе выходить из школы.
Я сидела на качелях, смотрела, как Юшка швыряет яблоки в сарай, и думала, думала.
О том, что уже август и скоро в эту незнакомую школу.
О том, что из родных людей у меня остались только Паша и Лялька.
О том, что все-таки у меня тут появились новые друзья, например, Юшка.
О том, что однажды Паша придумает, как нам вернуться домой.
О том, что...
Я не успела додумать очередную мысль. Потому что из-за угла появились Елена Игоревна и тетенька, лицо которой было мне немного знакомо. Пока я вспоминала, кто это. Юшка вдруг соскочила с качелей и побежала к ним.
И я вспомнила туг же. Это же Юшкина «мамка»!
Вот какое у Юшки счастье. Ее мама домой забирает. Разрешили. Юшка убежала наверх за вещами и даже на меня не оглянулась. Но я не такая гордая, я за ней пошла.
Вещей у Юшки было немного: она рисунки свои в папку запихала, белочку, которую мы лепили тут на кружке по лепке, в пакет кинула, прямо поверх скомканной одежды.
И говорит мне:
— Ну я пойду.
А я ей говорю:
— Юшка, а хочешь, я тебе Барби подарю насовсем?
Юшка ужасно обрадовалась. И положила Барби в пакет с вещами. Ее-то положила аккуратно: заглядываешь сверху — а она там как будто легла и спит на мягком. Потом Юшка спрашивает:
— А кровать, которую ты для Барби склеила, я тоже заберу, ладно? Она тебе тут не пригодится ведь?
Конечно, я и кровать отдала. Зачем мне кукольная кровать?
Потом мы с Юшкой на улицу вышли. Там все сбежались — кто во дворе толпится, кто в окна смотрит, всем интересно, как человек домой уходит.
Елена Игоревна сказала Юшке и ее маме:
— «До свидания» я говорить не буду. Потому что желаю, чтоб нам с вами никогда здесь больше не увидеться.
И Юшкина мамка головой кивнула:
— Никогда, никогда!
Юшка мне шепчет:
— Я теперь снова на воле, так что буду к тебе в гости приходить.
— А если нас в детдом переведут?
— И туда можно, это близко! Поняла?
— Поняла, — говорю.
Так я и не научила Юшку правильно ударение ставить. Ну и ладно.
Паша Юшке на прощанье руку пожал.
И ушла от нас Юшка. Навсегда ушла.
Хотела я обратно на качели вернуться, а там уже кто-то качается. Тогда я набрала мелких яблок и стала в сарай пулять. Если встать близко и кидать со всей силы, то яблоки расшмякиваются об стенку сарая. В лепешку.
