Гинеколог

Гинеколог? Ах да, забыла. Пойду выйду в окно

Банально прозвучит, но меня разбудил будильник. Это некое подобие Ада звенело прямо над моим ухом. Я, конечно же, иначе и быть не может, его проигнорировала гениальнейшим образом: выключила и снова улеглась на свою, самую мягкую во всем мире, подушку. Она манила к себе, зазывала прекрасным голоском мне на ухо, сладостно рассказывала, какая я хорошая и просто обязана побыть с ней еще немного. Но все же утро не утро, если оно не паршивое, так что выспаться мне сегодня было не суждено — в мою комнату заглянула моя дорогая мама. Эта милейшая женщина, сорока восьми лет отроду, стояла в дверном проеме и прожигала меня взглядом. Старалась, по крайне мере, но весь строгий образ ломали бигуди и очаровательный фиолетовый махровый халат. Как бы я ее ни любила, но испортить момент своим появлением она умела знатно и делала это неоднократно. Весь кайф улетел мгновенно, помахав ручкой на прощание.

— Ты вставать собираешься? — спросила мамуля, и я перевернулась на спину, чтобы лучше ее видеть. Моему сонному взору сразу же предстало всё то, что можно обычно найти в берлоге типичного подростка: плакаты любимых групп, фильмов, актеров, рисунки по заказу, мои каракули также нашли свое пристанище на стенах, закрывая тем самым скучные обои. Компьютерный стол возле моей кровати был завален тетрадками, бумажками, фантиками и снова игровыми дисками, их много не бывает в принципе. Возле стены свою ответственную миссию выполнял небольшой диванчик, здесь покоилась моя одежда и всякая дребедень, которая так или иначе была для меня очень важной. Под окном, рядом с диваном, разместился пуфик. И тут же к противоположной стене прижимался шкаф, как проход в Нарнию, честное слово. А еще у меня была моя личная святыня — своя ванная. Да, это моя гордость, и я знаю, что вы уже мне завидуете. Дверь находилась напротив моего компьютерного стола. А рядом с ней примостилась небольшая вешалка для моих курток, ветровок и т.д., потому что эти заразы не помещаются в шкаф! И даже на диван не помещаются. Все остальное пространство занимали, как я уже говорила, плакаты. Они были повсюду, везде, где только можно и нельзя, даже на потолке. Каждый раз, просыпаясь, я видела плакаты Энди Бирсака, Дженсена Эклза и моего любимого Шерлока. Кстати, о пробуждении. Вернемся к тому, как меня нагло и самым, что ни на есть, нечестным образом разбудили.

— А можно я не пойду в школу? У меня что-то живот болит, — простонала я умирающим голосом. Но мою маму ничем не провести. Никогда, ни за что и везде пометка "абсолютно". Она меня знает как облупленную: стоит чуток соврать, она это уже видит. Хоть на "Битву экстрасенсов" её отправляй с такой-то чуйкой. Шестым чувством, и не знаю, какой еще магией, она обязана раскрыть все тайны. Не перестаю поражаться тому, как ей это удается.

— Больше у тебя ничего не болит? Вставай, завтрак на столе стынет, — и, закрыв за собой дверь, она удалилась. Когда на потолке могла уже образоваться дырка (это явно не понравилось бы Энди), я решила, что нужно все-таки вставать. Я сходила в ванную, умылась, причесалась и подкрасилась слегка. Теперь я чуть больше походила на девушку, нежели на ведьму, у которой явно выдалась не самая лучшая ночка. Только я начала одеваться, как дверь снова открылась, и я замерла в позе буквы «Зю». Это когда одна нога уже в юбке, а вторая застыла в воздухе. Не бывало такого? Не?

— До-онь, — протянула моя обожаемая мама, и мне сразу стало страшно. Именно так начинаются катастрофы мирового масштаба, это я вам говорю точно. — Вы же сегодня с девочками к гинекологу идете вроде? — ой всё. Ой всё! Совсем забыла! Из головы просто вылетело. Ну что за напасть и несправедливость? Объясню: в школе проходит диспансеризация, и мы просто обязаны пройти всех врачей, каких только можно и каких нельзя. Все осталось позади, но сегодня последний день. И этот день будет самым ужасным в моей жизни, ибо именно сегодня я иду к гинекологу. Ну, вот за что мне это? Обычно гинеколога проходят в четырнадцать, но! Я успешно пропустила тот шанс, когда врач тебя просто осматривает, задает вопросы и больше ничего. Но сейчас, это будет полное обследование, то бишь вместе с осмотром. С по-о-олным осмотром. Но, не я одна такая. Еще шесть девочек попали в такую ситуацию. И это радует. Общее горе сближает ведь, роднит.

— Ну почему я девочка? — простонала я. Действительно, хорошо же было, если бы я была парнем! Тогда я никому, раздвинув ноги, не показывала бы свои сокровенные места. Это же невозможно просто! Это же какая наглость! Кто это придумал?! Для чего? За что?!

— Не кисни. Говорят, там женщина принимает, поэтому не так уж и страшно, если она тебя осмотрит, — улыбнулась мама, а мне вот почему-то легче не стало. Ну и что с того, что женщина? Это негигиенично! — Зато я потом узнаю, спишь ты у меня с кем или нет, — хитро проговорила эта женщина, а еще мама блин. Не верит мне, значит...

— Ну да, а то вдруг залетела, а я и не в курсе, — со спокойным выражением лица ответила я и вспомнила, что в школу-то и не нужно! Что сразу можно идти в больницу! А это значит, что меня не будет на контрольной по химии! Счастье-радость, настроение поднялось выше всех небес!

— Так значит, ты спала уже с кем-то? Ну и кто он? — мама стала серьезной. Упс, я, кажется, сморозила глупость про беременность. Ее голубые глаза просто начали сверлить пронзительным взглядом, а руки она сложила на груди — защитная реакция на любой мой ответ. Она всегда так делает, когда я сообщаю ей не очень веселую новость. Мама говорит, так ей легче перенести информацию и остаться при этом уравновешенной женщиной. А ее работа этого и требовала, чтобы при любом раскладе оставаться холодной, УРАВНОВЕШЕННОЙ, спокойной железной леди.

— Да ни с кем я не спала, успокойся, мам, — я подошла и обняла ее, поцеловав в щеку. Ее напряжение заметно спало, и мне стало легче. Но ее взгляд... Брр, аж немного не по себе становится.

— Смотри мне, раньше восемнадцати не залети, — ее палец щелкнул мне по носу. — Ладно, умыться не забудь. Только полностью, к гинекологу же идешь, — ну во-о-от. Зря я юбку надевала. Эх, ну что за день-то такой! Пришлось снова топать в ванную и умываться, намыливаться. Господи, за что? Хотя нет, не так. Сатана, ты издеваешься?

Завтрак встретил меня холодной аурой. Ну то есть, он просто успел остыть. Хотя омлет так аппетитно лежал на тарелке, что я без раздумий начала его есть. Ну и пусть чуть теплый, все равно вкусно. Запив все горячим чаем, я собрала нужные вещи: карточку, носочки чистые (мама сказала, чтобы я там босиком не ходила), полотенце (тоже по указу матери). Надела юбку, белую майку с болеро и отправилась в местную поликлинику.

На улице весна, тепло. Птицы поют вовсю, деревья шелестят, играя с ветром. Красивая картина: листва чуть качается из стороны в сторону, заигрывая с лучиками солнца. Город живет: машины, прохожие, работающие кафешки, яркие вывески, парки аттракционов. Подходя к больнице, у меня как будто что-то упало внутри. Стало нереально страшно, и я уже подумывала уйти обратно, но меня же спалят! И тогда я получу люлей не только от мамы, но и от классного руководителя. Вздохнув поглубже, я вошла во двор больницы. Большие ворота для машины были открыты, и я прошла через них, направляясь к самому зданию. Больница была просто огромная, если не гигантская. Два массивных пятиэтажных здания были соединены небольшим проходом. Начиная со второго этажа, здание держалось на колоннах. Большими буквами голубого цвета было написано: «Медицинский центр». Открыв двери здания, я оказалась внутри. Столько было людей, что казалось, здесь собрался весь город. Я подошла к регистратуре, взяла талончик, посмотрела в таблице, на каком этаже работает гинеколог и номер кабинета. Добралась на лифте, прошла до нужного места и увидела еще моих некоторых одноклассниц. Что ж, весьма забавно. Присела напротив них и достала сразу же свою карточку.
В общем, сидим, значит, в очереди. Я и шесть девчонок. Они бурно обсуждали предстоящий поход, а я слушала музыку. Ну, они, я смотрю, несильно переживают, наверное, просто давно потеряли свою девственность, и им глубоко пофигу, что об этом узнают родители. Они наверняка уже просто в курсе всего. Ну да, подростки сейчас такие, только вот я не вписываюсь. Да на меня никто и не посмотрит. Толстой меня не назовешь конечно, но животик есть, невысокая шатенка с карими глазами. Буэ, тошнит от своего вида. О, вот и моя очередь подошла. Все девчонки такие довольные выходили оттуда, будто там не страшная женщина с кучей комплексов сидела на кресле, а Аполлон на троне возвышался. Ну да ладно, один раз всего лишь один раз пройти надо, и все, тем более женщина, чего мне бояться, вот если бы мужчина! Я бы точно не пошла. Выходит последняя девчонка, вся довольная, светится, аки лампочка, как бы не перегорела и не лопнула. Фух, ни пуха ни пера...

— Здра-а-а, — начала я, открыв дверь, но тут же увидела за столом врача...мужчину, нет, не так. Парня! Я увидела парня! Ему лет двадцать-двадцать пять, не меньше! — До свидания, — тут же добавила я, развернулась и уже открыла дверь, чтобы уйти, как услышала смех за спиной.

— Я, конечно, разную реакцию на себя видел, но что бы вот такую! Впервые, — и снова он расхохотался. Он что, больной? Я уставилась на него как на умалишенного, и он успокоился, вроде. — Проходите, меня не стоит бояться, врач — существо бесполое.

— Ага, бесполое, — буркнула я и села напротив этого... врача. Хотя на него он смахивал меньше всего. Это был парень, у которого верхняя часть каштановых волос была коротко стриженная, а сзади была милая косичка. В ухе серьга, надменный взгляд с огоньками и оскал... Маньяк. Ну, точно, маньяк. А я-то думаю, почему все девушки уходили от него такие довольные! Он их совращал! По-другому и быть не может! Я не то что бы осмотра теперь боюсь, я к нему даже подходить не хочу.

— Итак, ваша карточка, — он протянул мне руку, и я, помедлив, вложила туда свою медицинскую карту. — Дубцова Полина Николаевна, значит, — он улыбнулся и открыл амбулаторную карту на странице, где была последняя запись. Он тут же что-то написал, а потом посмотрел на меня. — Во сколько у Вас началась менструация? — что ж, стандартный вопрос. Страшно было, даже очень. Это сейчас вопросы, а потом что будет! Даже не хочу об этом думать. Я смотрела на гинеколога и не могла произнести и слова, а он смотрел на меня с усмешкой. Его явно забавляла вся эта ситуация, и мне всё больше и больше не нравился этот тип. Ладно, Полина, надо пройти через это. Все проходят, и я пройду, а потом сюда больше никогда не вернусь.

— В двенадцать лет, — ответила я и чуть выпрямила спину, чтобы не казаться такой зажатой.

— Дата Вашей последней менструации и ее длительность? — спросил это парень. Так, а как его зовут? Я обвела стол взглядом и заметила табличку с его именем. Шестаков Дмитрий Евгеньевич. Хм, красиво звучит, ничего не скажешь.

— С пятнадцатого апреля до девятнадцатого.

— Четыре дня, значит, неплохо. Все по нормам. Сколько составляет цикл? — записывая, спрашивал Дмитрий Евгеньевич.

— Двадцать один — двадцать пять дней. По-разному, — я пожала плечами, вспоминая. Меня просто мама всегда заставляла вести календарь месячных. Удобная штука, я всегда приблизительно знала, когда они пойдут, и была к этому готова.

— Тоже в пределах нормы, — констатировал врач. — Гинекологические или инфекционные заболевания были?

— Нет, — твердо ответила я.

— Хронические?

— Да, простуда, в основном, и один раз перенесла пневмонию, — теперь я его и не так сильно боялась. Было видно, что он прекрасно разбирается в своем деле, но я все равно не хотела на осмотр!

— Половой жизнью живете? — ну вот, тоже вроде стандартный вопрос, но он настолько личный, что такое знать другим людям ну просто нельзя! Блин, но он же врач, с другой стороны, он давал клятву Гиппократа и все в этом духе. Да и маме будет спокойнее.

— Нет, я девственница, — заставила себя сказать эти слова, но блин, как же это все смущает, и я, кажется, снова начала горбиться. Словно пыталась закрыть себя от этого допроса, словно хотела, чтобы меня никто не видел. Но сидел этот врач и нагло веселился, смотря на такую вот меня. Аж зло берет!

— Хорошо. Взвешивались, измеряли рост, обследовали молочные железы у терапевта, как я вижу, так что мне этого второй раз делать не придется. Ну что ж, проходите за ширму, снимайте нижнее белье, задерите юбку и на гинекологическое кресло. Если Вы захотите не смотреть на весь процесс, я закрою Вашу нижнюю часть специальной ширмой, как при родах, позовите, когда будете готовы, — он снова усмехнулся, когда увидел мою реакцию на его слова. Нет! Я не хочу! Не буду! Помогитеспаситеумоляю!!! Ну вот за что?!

— А можно мне уйти? Я же на все ответила, зачем меня осматривать? — смущенно спросила я, опуская голову. Смотреть на этого «врача» в белом халате, который сейчас натягивал перчатки, было невыносимо.

— Полина Николаевна, — начал этот парень.— Как я уже говорил, врач — существо бесполое, я не смотрю на Вас, как на девушку, я смотрю на Вас, как на пациентку и никак иначе, — уже более серьезно договорил он, а мне все равно было не по себе. Пугало еще и то, что сейчас этот маньяк был прав. И тем более, мы же никогда не увидимся, правильно? Один раз пройти — и все, ноги моей здесь больше не будет, носа сюда не суну, не перешагну порог Адских врат даже под предлогом смерти. Страх был, несомненно, но еще больше меня смущал тот факт, что на меня будут пялиться и осматривать мои гениталии. Тем более, он же мужчина! А все мужчины думают одним местом! Врач не врач, он все же, в первую очередь, муж-чи-на. Но как бы я сейчас ни возмущалась, мне нужно это все поскорее пройти и уйти домой. Включить любимые песни и забыть весь этот ужас.
Я, вздохнув и смирившись со своей участью, прошла за ширму и задернула ее, чтобы не видеть его наглое лицо с ухмылкой. Я огляделась: стояла небольшая кушетка, видимо, для моих вещей, какой-то небольшой столик и само гинекологическое кресло. Господи, лучше на него не смотреть вовсе. Я сняла капроновые колготки, трусики и осталась в юбке. Чувствовала себя донельзя странно, а это ужасное кресло отталкивало от себя за мили.

— Полина Николаевна, не забудьте постелить полотенце на сидушку, — раздался резко голос врача, а я вздрогнула и покосилась на его тень. Черт, черт, черт! Блин, не хочу. Чуть не заплакала от бессилия. Ну, вот за что мне это? Ну, за что?!

— Да, хорошо, — мой голос дрожал, и я его совсем не узнавала. Постелив полотенце, я села на сидение кресла. Бли-ин, не хочу. И как бы я не говорила, что мне не хочется, садиться все же пришлось. Я закинула ноги на подставку и закрылась юбкой. Черт. Не буду его звать, не могу пересилить себя.

— Вы готовы? – я молчала. Я настолько сильно вжалась в это кресло, что думала, скоро сольюсь с ним в единое целое. — Молчите, — я прямо ощущаю, как он ухмыляется. — Отлично, не бойтесь, это обычный осмотр, — и он зашел. Понимаете?! Он, черт побери, зашел!!! Зашел за ширму, где я сидела на этом долбанном кресле! Я сразу же залилась краской. Мне настолько стало не хватать воздуха, что перед глазами поплыли белые пятна.

— Смотрите, ничего не произошло от того, что я зашел, успокойтесь, — он подошел и присел на маленький стульчик возле моих ног и убрал руки, что юбкой закрывали мои интимные места. От его холодных перчаток мне сделалось еще хуже. Потом Дмитрий Евгеньевич задернул юбку вверх, полностью все открывая. Мое терпение не вынесло этого, я отвернулась к стенке, чтобы не смотреть на все происходящее внизу. Он что-то осматривал сначала, потом прикоснулся пальцами к... Ну, блин, вы поняли к чему. Я сжалась и почувствовала, что как-то странно у меня потянуло низ живота. Это было вообще не смешно, когда он смазал чем-то палец и вставил мне его в анус! Твою же за ногу! Я так всхлипнула и простонала, что Дмитрий Евгеньевич еле слышно хохотнул. Потом он левой рукой задернул вверх мою майку вверх и надавил в нескольких местах на животе. Вытащив палец, он провел чем-то по половым губам, и я снова издала стон. Ну блин, да что со мной! Когда же меня отпустят?

— Полина Николаевна, Вы очень чувствительная особа, — проговорил недо-врач, вставая со своего места. — Осмотр закончен, можете одеваться. Я пока занесу данные в вашу карточку, — я быстро опустила ноги, сводя их вместе. Этот врач лишь вновь усмехнулся. Да ему нравится надо мной издеваться! Так быстро я еще никогда не одевалась. Низ живота продолжало тянуть, я же все списывала на стресс. Черт! Бесит!
Я вышла из-за ширмы и села на стул. Чувствовала небольшой дискомфорт в одном месте и жар по всему телу. Похоже, у меня поднялась температура.

— Я все записал, Полина Николаевна. Вот, держите Вашу карточку, — он протянул мне амбулаторную карту, невольно касаясь моей руки. Мое бедное сердечко пропустило удар, потому что теперь на его руках не было резиновых перчаток. Пальцы оказались теплыми и какими-то нежными. Я еще пуще прежнего начала смущаться и стремительно встала со своего места.

— Уже уходите? А жаль, мне нравилось смотреть, как Вы мило смущаетесь, — протянул врач, ложа голову на руки, которые сплел в замок.

— До свидания, — бросила я и выбежала из ненавистного кабинета. Никогда, никогда туда не вернусь! Вообще, ни за что на свете! Я лучше умру, чем снова зайду в это помещение. Маньяк-домогатель! Как ему вообще разрешили работать здесь?!

Я бежала домой так быстро, что не замечала, как на меня косится народ на улице. Плевать, лишь бы поскорее прийти домой, ополоснуться в душе и лечь в кровать с наушниками. Черт! Ну вот почему у меня теперь из головы не выходит этот чертов гинеколог?!