Выбор.

Глава 47.

Ни один из них не спешил прекращать игру в гляделки. Это был своеобразный поединок духа и силы. Своеобразный поскольку в нем участвовал человек и портрет. Наконец-то Игнотус нашел в изумрудных омутах что-то только ему известное и заговорил:

– Я допустил ошибку... Огромную ошибку, – голос был уставшим. – Мне нет оправдания. Я прошу лишь дослушать меня до конца. А после ты можешь сделать со мной всё, что пожелаешь. Я не стану препятствовать.

Гарольд насторожился. Начало разговора ему уже не нравилось, что же будет дальше? Всё говорило о том, что разговор будет серьёзным. Певерелл про себя рассмеялся. Сегодняшний день был богат на откровения... На неприятные откровения.

– Хорошо. Я слушаю, – парень поудобнее умостился на диване.

– Мы солгали тебе. Заставили обманом провести один ритуал.

Певерелл про себя скривился. Его подозрения оправдались, осталось узнать, насколько всё было серьезно, и какие последствия это будет иметь для него.

– И? – изумрудные глаза замораживали своим холодом.

После нескольких секунд колебаний Игнотус начал свое признание, которое давалось ему с трудом. Мужчина не привык просить прощение, а тем более оправдываться. Но сейчас считал, что так будет правильнее. Он уже и так наделал кучу ошибок, не хотелось бы, чтобы эти ошибки стали роковыми для Гарольда. Предал парня, который поверил ему и доверил свою жизнь... Предал братьев, решив раскаяться в содеянном... И собирается предать Великую... Игнотус не рассчитывал на прощение – это было бы глупо. Никто бы не простил подобного, и Гарольд Певерелл, в том числе. Ожидаемо, что парень возненавидит портреты и в порыве злости сожжет их. Но всё же Игнотус надеялся, что со временем подопечный поймет их мотивы и поймет, что они сделали это всё во благо рода. Пусть не сейчас и не сегодня, а через год или несколько, но поймет и примет их выбор. Мужчина лишь надеялся, что Гарольд не возненавидит всё и всех и не превратится в монстра похуже Волан-де-Морта.

С каждым сказанным словом в душе слизеринца всё большую власть обретал холод. Парень чувствовал, как подрагивают кончики пальцев, и с какой силой сжимают рукоять волшебной палочки. По позвоночнику расползаются мурашки, заставляя его вздрогнуть и сделать судорожный вздох. Ненависть, неукротимая ненависть разгоралась внутри. Она, словно пожар, вспыхивала и разрасталась, сжигая все на своем пути.