Всем нравится садизм

Глава 25. Так, чтобы никто не нашёл

  Ми­нер­ва Мак­го­нагалл нас­мешли­во хмык­ну­ла:

— Вы же по­нима­ете, что это пол­ней­шая не­лепи­ца? Я ви­дела его ли­цо, ког­да приш­ла в биб­ли­оте­ку. Его ру­ки. И слы­шала его го­лос. Это прос­то не мо­жет быть он.

— Что ж, в жиз­ни, зна­чит, бы­ва­ют прек­расные ак­тё­ры, — Кинг­сли отор­вался от со­зер­ца­ния пре­дос­тавлен­ной ему ули­ки и пос­мотрел в сто­рону по­теряв­ше­го дар ре­чи Дра­ко. — Ну и как ва­ша уве­рен­ность в без­на­казан­ности, не хро­ма­ет?

— Бе­зумие, — ди­рек­три­са фыр­кну­ла, на этот раз ку­да гром­че. И по­ка ник­то не ос­ме­лил­ся к не­му приб­ли­зить­ся, предъ­яв­ляя столь бес­почвен­ные об­ви­нения и имея при се­бе лишь од­ну-единс­твен­ную ок­ро­вав­ленную ве­рёв­ку, она вста­ла впе­реди не­го, зас­ло­нив сво­им те­лом. — Я не ду­маю, что это­го дос­та­точ­но, что­бы что-то сде­лать. Не так ли? Ведь сы­ворот­ка прав­ды ещё в си­ле?

Его под­ста­вили. Кто — не­из­вес­тно, пусть да­же ес­ли и Кинг­сли. Но с этой ве­рёв­кой, ес­ли об­на­ружит­ся, что это дей­стви­тель­но кровь Мел­ви­на Бро­уди (а есть ли раз­ни­ца?), ему не ви­дать сво­боды, о ко­торой он так меч­тал.

— Слож­но ска­зать, — Брус­твер за­хотел по­дой­ти к сту­ден­ту, од­на­ко пре­пятс­тви­ем тут же пос­лу­жила ди­рек­три­са. — Отой­ди­те, Ми­нер­ва. Дей­ство­вал он под Им­пе­ри­усом или по собс­твен­ной во­ле, мы дол­жны его заб­рать. Про­цеду­ру при­нятия сы­ворот­ки прав­ды сле­ду­ет про­водить со спе­ци­алис­та­ми. Они-то и смо­гут оп­ре­делить воз­дей­ствие зап­ретно­го зак­ли­нания, ес­ли та­ковое име­ет­ся.

— Это мой уче­ник. Ста­ло быть, мне ре­шать, от­пра­вит­ся он или нет, — хо­лод­но бро­сила жен­щи­на и бро­сила ми­молёт­ный взгляд на ли­цо Мал­фоя. — Толь­ко пос­мотри­те на не­го. Он, ка­жет­ся, в шо­ке.

Тот, зас­тыв, в пол­ном оце­пене­нии пы­тал­ся при­вес­ти мыс­ли в по­рядок. Ве­рёв­ка в ру­ках сот­рудни­ка всё ещё бес­печно бол­та­лась и, слов­но не­кий ча­совой ме­ханизм, силь­нее вго­няла его в сос­то­яние, по­доб­ное ово­щу. В жиз­ни с ним слу­чалось вся­кое. Но он и пред­ста­вить се­бе не мог это­го стра­ха, ког­да чья-то ви­на тя­жёлым гру­зом спа­дала на грудь, и че­ловек не мог ды­шать и го­ворить, су­дорож­но взды­хая и ду­мая лишь о том, как бы спас­тись от на­каза­ния за то, че­го не со­вер­шал.