Эффект плацебо

Глава 3

- Рыба.

Два согласных звука отталкиваются от моих губ. Первый врезается в нёба вместе с языком, другой выскакивает наружу, как пробка из бутылки.

- Ры-ба, - повторяю по слогам и неожиданно выныриваю из сумрака, поглотившего мое сознание.

Когда я открываю глаза, все вокруг кажется мутным, будто бы сквозь запотевшее стекло. Моргаю много раз, картинка становится четче, но я не могу повернуть головы, потому что все тело расслаблено до невозможности и не желает приходить в норму.

- Ры-ба, - выплевываю я в потолок, нависающий надо мной серым блоком, и почему-то тихо смеюсь в ответ на свое же сумасшествие.

Перевожу взгляд чуть дальше и все еще бегу им по потолку, когда упираюсь в несколько небольших светильников. Они выключены, но в комнате достаточно светло и больше походит на день, нежели на ночь. Перевожу взгляд еще дальше и добираюсь до места, где потолок переползает в стену, и спускаюсь вниз. Стены тоже серые, но с каким-то бежевым подтоном, матовые и совершенно одинаковые. Пустые, голые. Огибаю беглым взглядом паркетный пол.

У противоположной стены стоит старенький антикварный шкаф, около него - большое кресло и журнальный столик. Мне следовало бы удивиться, но вместо этого я закрываю глаза и слушаю, как часто бьется мое сердце. Постель слишком удобная. Она теплая и пахнет порошком. Она чистая и не кишит насекомыми.

Наслаждаясь приятным домашним воздухом, я не сразу начинаю чувствовать боль. Она - штука коварная, и, словно гадюка, медленно ползет по моему телу. Сначала боль охватывает ноги, самые ступни. Потом ползет вверх, заставляет мышцы сжаться в судороге, но своего пика агония достигает в области левой руки. Я рефлекторно тянусь свободными пальцами к плечу и натыкаюсь ими на что-то жесткое. Моя рука перевязана плотным бинтом так, что ее невозможно разогнуть. Две завязки бинта впиваются в мою шею с другой стороны, и я тру то место здоровой рукой, пытаясь понять, что к чему.

Рывком подскакиваю на ноги, и голова начинает кружиться, перед глазами темнеет. Шарю руками впереди себя, цепляюсь за занавеску, сношу по пути деревянный стул и падаю, налетая на подоконник. Выдыхаю, слышу стон, который срывается с моих же губ, и вновь открываю глаза. Могу стоять.

Мне дико хочется пить и в туалет одновременно, и я ползу вдоль стены к двери. Наваливаюсь на нее всем телом, но она оказывается закрыта. Надо же. Колочу здоровой рукой и ногами, кричу что-то неразборчивое, нелогичную смесь звуков и букв, жду несколько минут, но ничего не происходит. Замираю, приникнув ухом к двери, и когда по ту сторону раздаются шаги, бросаюсь к стулу и подхватываю его свободной рукой.