"Ночь полна ужасов, вот только мой кошмар слишком реален..."
— Моя маленькая доченька, ты потерялась в своих чувствах ко мне. Кто тебя надоумил? — её голос был слишком близко, я чувствовала тёплое дыхание, щекочущее моё ухо. Страх заставил сердце биться чаще и от этого мелкая дрожь окутала моё тело.
Открыв глаза, я увидела её, маму... Она сидела возле меня, гладя шершавой рукой по волосам, которые никогда не чувствовали прелести расчёски.
Два изумруда впивались в меня, сверкая хищностью и злобой. Она снова притворяется, снова просит о любви...
— Мама? — тихо шепчу я, приподнимаясь, но она сдавливает мою голову рукой, опуская её на грязный матрас.
— Лежать, — шипит женщина, сощурив глаза. — Тебе же хочется есть?
— Да, очень хочу, мамочка, — я практически умоляю её дать мне хотя бы каплю воды, хотя бы крошку хлеба.
— Ты любишь меня? Любишь?
— Да, люблю, мама, я очень сильно тебя люблю! — я выкрикиваю лживые слова на всю комнату, хватая её потрёпанное платье. Мои пальцы крепко сжимают его, стараясь вырвать желаемое.
— Хорошая, моя любимая доченька! — сухие губы моментально касаются моего лба, на что я жмурюсь, чувствуя отвращение.
Женщина резко поднимается, чуть ли не ошпаренная и выходит из комнаты быстрым шагом. Я же, остаюсь лежать и обессиленно смотрю в потолок.
Мама быстро вернулась обратно с куском хлеба, который уже зацвёл. Мне было всё равно, я не хотела погибать от голода, не здесь и не сейчас!
Я жадно накинулась на еду, забывая тщательно пережёвывать. Мой организм не мог наесться, я и не заметила, как съела всё, даже не оставив крошки для мальчиков.
Женщина довольно хмыкнула и, подойдя к двери, оценила нас всех хитрым взглядом, после чего вышла, захлопывая за собой дверь.
— Ты сдохнешь, — мальчик смотрел на меня со злобой, его глаза блестели от ненависти ко мне.
— Я выживу, я буду жить, — ответила я, отворачивая голову в сторону Луиса. — Брат?
— Живи, Адель, но помни кто ты есть, — после сказанного, мальчик прилёг на матрас, натягивая на себя кусок тряпки, которое служило одеялом, и отворачиваясь лицом к стенке. — Живи, Адель...
